Я начала задыхаться. Это, вероятно, галлюцинации. Как и привкус тухлой воды на губах…

Сморгнув злые, непрошеные слезы я решительно спустилась вниз. Наша квартира… Моя квартира, доставшаяся от бабушки, расположена в одном из самых-самых районов города. Выйдешь, минуешь сквер и вот уже любуешься на реку, заключенную в гранитные оковы.

Вот и в этот раз я сама не заметила, как вышла на любимое место набережной. Остановилась, положила руки на парапет и замерла.

Боль от двойного предательства пульсировала где-то под ребрами. Сейчас бы купить бутылочку вина, позвонить лучшей подруге, напиться с ней. Да только звонить некому. С этой работой у меня никого не осталось. Муж и Маринка.

«Зато детей нет, развестись будет проще», мелькнула мысль.

И я тихо застонала, представив, какая гадость меня ожидает. Раздел имущества, скандалы, обвинения… А мы недавно капитальный ремонт сделали, значит он точно в суд подаст…

– Ты все портишь,– тихий голос Маринки заставил меня вздрогнуть. – Всегда портила.

– Ты сейчас серьезно? – я не оборачивалась, не было сил смотреть в ее бесстыжие глаза.

– Ага. В институте все внимание тебе, на работе повышение – тебе, красавец-мужчина… А красавец-мужчина – мне.

Мне бы повернуться, оттолкнуть ее, вот только тело стало ватным. И я сама, сама начала залезать на парапет!

Она тихо хихикнула:

– И все остальное тоже мне, как она и обещала. Лети, птичка.

Она толкнула меня в спину. Среди белого дня и последнее, что я услышала:

– Помогите! Помогите! Моя подруга… Она все-таки прыгнула!

Вскрикнув, я дернулась в сторону и, не удержав равновесия, рухнула на пол.

Одно хорошо, вместо мраморного пола меня встретил толстый ковер.

Я вцепилась в длинный ворс пальцами и сдавленно зарычала – все-таки я не сама прыгнула. Не сама!

– Это ты! – крикнула я в пустоту. – А еще Пресветлой себя зовешь!

И в ту же секунду на меня снизошло осознание, что да, это она. Наведенное извне ощущение подсказало, что я бы все равно не выжила. Только в другом случае были бы испорчены тормоза в нашей командировочной машине. И тогда со мной погибла бы и Люська, а она была беременна.

– Спасибо,– шепнула я.

Не могу сказать, что я была действительно благодарна, но… Оскорблять реально существующих богов – ну очень глупое занятие.

«Знала бы ты, сколько ну очень глупых людей живет в этом мире», прошелестел у меня в голове голос Пресветлой Богини. «Я виновата перед тобой, немного. Ты прожила бы не меньше месяца, прежде чем она решилась бы на преступление. Проси, чего ты хочешь?».

– Ничего,– я покачала головой,– ничего. Другие люди не постр… Подожди, у меня есть двоюродная племянница, я бы хотела… Я бы хотела, чтобы моя квартира оказалась записанной на нее. Она робкая девочка, но ее матушка… Не любила я ее при жизни, слишком уж ей мой муж не нравился.

«Получается, не зря», в голосе богини слышалось веселье. «А для себя ничего не хочешь?».

– Не знаю,– я пожала плечами,– благословения?

Мне почему-то вспомнились земные храмы, служба и почти равнодушное, механическое «благословите, отче». Этим грешил наш директор. Мы-то старались в стороне держаться, чтобы не мешать истинно верующим, а он будто рисовался своим презрением.

«Интересно, хотелось ли святым отцам заехать ему кадилом в лоб?».

Спохватившись, я позвала:

– Пресветлая?

Но было тихо. И легкое, невесомое ощущение присутствия пропало.

«Надеюсь, моя уютная квартирка достанется Мышке», подумала я. «А у меня все обязательно будет хорошо».

Поднявшись на ноги, я прошлась по своей комнате. Заглянула в буфет, пооткрывала шкафы – пусто и чисто. Ни пылинки, ни соринки.