- А что, это так плохо? – попыталась улыбнуться я.

 Кора схватилась за сердце.

- Леди Целестия, ну вы как скажете! Только при охотниках так не шутите. Они же вас в костер кинут и не посмотрят, что вы благородного рода.

Так-так, это было уже что-то. Значит, за одно упоминание о гостях из чужих миров местная инквизиция может казнить человека, и неважно, какой у него статус. Интересно, чем им досадили «ошибки» вроде меня?

А еще это с высокой вероятностью означало, что домой вернуться не получится, иначе бы вместо костров иномирян отправляли на родину. Я покусала губы, сдерживая слезы.

Сходила я на Юлькину свадьбу. Представляю, как они там с мамой горюют. Хотя, может, Целестия заняла мое место, раз я вселилась в ее тело? Хотя даже если так, облегчение небольшое. Окружающие-то будут думать, что у Инны Беляевой поехала кукуха.

С другой стороны, у меня появился второй шанс. Целестия здорова, ей не приходится жить на таблетках, и она младше меня. В зеркало на меня смотрела девушка от силы лет двадцати. У нее, то есть у меня, впереди целая жизнь. Я ничего не могу сделать с тем, что там, в Краснокузнецке, кто-то занял мое тело, зато могу сделать здесь. И как я проведу подаренное мне время, зависит только от меня самой и от моего умения выкручиваться.

А я очень хотела жить.

Я прокашлялась, прогоняя комок из горла.

- Кора, я хочу пройтись по дому. Мне кажется, это немного развеет мое головокружение от вчерашнего яда.

Пора узнавать больше об этом мире. И о том человеке, кому я предназначена в жены.

4. Глава 3

Род леди Целестии определенно не бедствовал. Ночью я не успела рассмотреть особняк и теперь наверстывала упущенное, с трудом сдерживая удивленные возгласы и желание потрогать каждый предмет. Нет, я, конечно, была в исторических музеях, но тут-то все настоящее!

Похоже, я попала в век примерно шестнадцатый с поправкой на то, что этот мир развивался иначе, чем наш. По коридорам сновали слуги, во дворе ржали лошади – при особняке была собственная маленькая конюшня. Я заглянула на кухню, вдохнула пряный запах специй и поразилась огромному камину, в который можно было спрятаться целиком. Поварихи уже месили тесто и резали овощи, а в очаге жарили истекающую соком рыбу.

Слюнки при виде нее потекли сами собой. Да уж, питание здесь наверняка экологичное. И вкусное, судя по завтраку. Ну, по крайней мере для богатых людей.

Мебель в доме была деревянной, с вычурной резьбой. Над креслом главы семейства в обеденном зале, должно быть, работал настоящий мастер. И везде: в инкрустации, узорах, росписях – встречались одни и те же мотивы.

Чаще всего попадалась птица, распахивающая крылья над разожженным костром. Насколько я знала геральдику, так обозначался феникс – символ бессмертия. Он украшал в особняке все гербы, нашла я его и на себе: он был выгравирован на кольце и серьгах Целестии. Видимо, это был фамильный символ рода.

Что ж, мне он вполне подходил.

Вторым по частоте был золотой круг, похожий на диск из склепа. У некоторых слуг такой же маленький символ висел на груди, как у христиан – крест. Я заметила, как люди, спотыкаясь или роняя вещи, шептали что-то и касались этих подвесок.

Однако особо познавательной стала прогулка по галерее с вывешенными портретами семьи. Я медленно шагала вдоль картин, пристально вглядываясь в каждую из них.

Лица казались знакомыми. Впрочем, как и весь дом. У меня не исчезало ощущение, что я уже видела все это раньше, просто забыла. Наверняка Целестия действительно проводила здесь немало времени, и ее мозг еще хранил память об этом.