– Благодарю вас. Очень благородно с вашей стороны ободрить меня, – сказала она, но голос ее звучал безучастно. – Вы будете чувствовать себя здесь неловко, если ваши соседи так и не нанесут вам визита. – Она залилась румянцем, а глаза ее, как и прежде, были опущены. – Тримбл поведал мне эту скандальную историю. Это возмутительно и просто невероятно, что с молодым человеком могли так обойтись!

– То есть вы считаете меня невиновной стороной? – Квин почувствовал раздражение, обнаружив, что ее ответ имеет для него значение.

– Безусловно. Тримбл не стал бы лгать, если речь идет о подобных вещах. Было так великодушно с вашей стороны не раскрыть тайну отцовства ее ребенка.

Эшли пожал плечами.

– Я был юным, не в меру романтичным идиотом, – сказал Квин, заметив ее взгляд из-под опущенных век. – Не стоит обманывать себя, Селина, полагая, что я святой. Вся эта напыщенная позиция высокой морали имела место лишь до того славного момента, когда вдали от двойных стандартов нашей страны я наконец познал все радости плотских удовольствий.

– Зачем вы говорите мне об этом? – резко спросила она.

– Не сомневаюсь, вы услышите еще немало цветистых рассказов от наших уважаемых соседей. Я думал, будет лучше, если я смогу предупредить и предостеречь вас.

– Понятно, – сказала Селина. – Я верю вам, Эшли.

Это признание было для него своего рода ударом. Он отнюдь не был намерен завоевывать доверие этой девушки, он хотел ее заинтриговать, вызвать интерес, однако, если она действительно доверилась ему, тогда стоило отнестись к этому с уважением. И возможно, он был готов на это – в конце концов, она находилась под крышей его дома, под его защитой. И раз она так легко ему поверила, то, быть может, и правда была непорочной девственницей.

– Я вовсе не говорил, что вы должны доверять мне, – сказал он, стараясь расстроить ее, отомстив таким образом за то, что она нарушила его спокойствие. Лина подняла голову, и взгляд ее голубых глаз устремился, казалось, в глубины души. – Я просто хотел поставить все точки над «i» и положить конец разговорам об этой части моей биографии.

– Конечно. – Ее испытующий взгляд наконец скользнул вниз. – Так происходит всегда, обо всем должна позаботиться сама женщина, а если вдруг ее настигли несчастье и позор, то виновата в этом только она сама, поскольку не была достаточно бдительна в вопросах собственной чести. Прошу прощения, ваша светлость. Мистер Хаверс, должно быть, уже ждет.

Она развернулась и пошла прочь, и в этот момент шелковый подол ее платья, взметнувшись, коснулся его ног. Квин тотчас стиснул зубы, захваченный врасплох неожиданным приступом желания. Он распахнул дверь, размашистым шагом устремился в конюшни и теперь, когда против воли думал о ней, был зол на себя еще больше, чем когда просто говорил с нею.

«Как это глупо». Ругая себя, Лина постучала в дверь и вошла внутрь. Эшли привлекал, притягивал, он завораживал ее, и это было смертельно опасно. Одно лишь легкое прикосновение его губ к руке – и голова пошла кругом, смущение овладело ею, и перехватило дыхание. Это оказалось еще хуже, чем вино.

– Мисс Хаддон. – Стряпчий, встречая ее, поднялся со стула. – Пожалуйста, присаживайтесь. Уверен, это не займет много времени.

Лина опустилась на предложенный ей стул и сложила руки на коленях, изо всех сил стараясь выглядеть кроткой, скромной юной девушкой, а не беглой куртизанкой.

– Что ж, позвольте узнать ваше имя.

– Лина, – сказала она и внимательно смотрела, как он аккуратно выводит в своих бумагах «Лина Хаддон».