- Даже не спрашиваю, откуда знаешь, - только и ответила я сестре.

- Сколько лет, а ты не изменяешь своим привычкам, - с добродушной улыбкой ответила она.

А ведь действительно: сколько лет прошло! Ада меня старше на десять лет, у неё уже четырнадцатилетняя дочь и любящий муж. Время пролетело незаметно. И сестра из стройной красавицы превратилась в красивую женщину с пышными формами: удлинённое каре, чёрные волнистые волосы, с которыми Ада упорно боролась сколько себя помню, выразительные серо-голубые глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами.

Передо мной поставили тарелку с пюре, котлетами и овощным салатом - моя любимая еда. Значит, от меня чего-то хотят. Отставив тарелку с едой, я перевела дыхание и твёрдым, уверенным голосом поинтересовалась:

- И что ты от меня хочешь?

- Хочу, чтобы ты вместо меня поехала домой: дед заболел, а мама сама не справляется, - отчеканила сестра.

- Ты в своём уме? - после долгого молчания, наконец, смогла выдавить из себя я.

- Тётя Мира, я с тобой, - влетела на кухню племяшка.

- Нет, нет и ещё раз нет!!! - не своим голосом взревела я, вскакивая с места...

3. Глава Вторая

   Еду в маршрутке домой  и задаюсь главным вопросом: ”Как   Ада смогла уговорить меня на эту поездку? Еще и Васильевич, словно под мухой был, такой весь сговорчивый и хороший, что я невольно подумала, а с ним ли я разговариваю: ”Мира, ты три года в отпуске не была, пора отдохнуть, езжай”, - но когда после беседы с ним пришли на счет отпускные, как он выразился в сообщении, пожелания, чтоб родственник выздоравливал и хорошей дороги. Минут пять я сидела молча с телефоном, смотря не верящим взглядом на сообщение. Да у нашего Васильевича зимой снег не выпросишь, а тут... Сразу непроизвольно стали закрадываться нехорошие мысли, может избавиться от меня решил, да не похоже было, наоборот хвалил за выигранное дело Кровопийцы Ильи Анатольевича, так и сидела бы, гипнотизируя телефон, если бы не сестра:

- Вот видишь, как хорошо все складывается?

- Да, - раздался из другой комнаты голос Димы. - Я договорился об автобусе, поедете на молдавском, завтра утром, в десять часов.

- Вот так все просто, - немного ошарашенно прошептала я, но мой голос эхом  разнесся по квартире. - Ладно я, а кто со мной выпустит Анюту? Вы забыли, какая сейчас тяжелая ситуация на границе? - не удержалась, вот все, молодцы, продумали, а это упустили! Я готова была ликовать от радости.

- Мира, ну как ты могла подумать? Мы все узнали и уже сделали доверенность. Вы близкие родственницы, и вас впустят и выпустят обратно, - скороговоркой проговорила довольная сестра. - Ты кушай, знаю тебя, как всегда не доедаешь, все за ипотеку отдаешь .

- Хватит меня заговаривать, - отодвигая подальше от себя тарелку, сказала, еле сдерживая эмоции. - Ладно, меня директор отпустил, но дорога двое суток, лето и ребенок.

- Я не ребенок, мне уже четырнадцать, - раздался из соседней комнаты голос Анютки. 

 - А ты локатор убери, иначе нечаянно наступлю, - сделала замечание любимой племяшке. - И нечего вмешиваться в разговор взрослых. А теперь поговорим с тобой, - посмотрела внимательно на сестру. - Объясни мне русским языком, зачем тебе понадобилось отпускать со мной Анютку, и что конкретно с дедом?

- Он в реанимации, а Аню он никогда не видел, мы не общались еще со времен нашей ссоры. - Помню, как Ада поругалась со всеми и уехала в другое государство, только с матерью и со мной поддерживала отношения. Дед у нас еще тот деспот. Всю жизнь гулял, семь раз был женат, и это не считая его гражданских жен и любовниц. О том, что у него существует родная дочь, которая воспитывает одна двоих детей, он и не помнил. И только на старости лет, когда зрение потерял, вспомнил о родной и любимой дочери. Я осознавала, что матери сейчас нужна помощь: она работает, до пенсии осталось немного, еще и дед в больнице лежит. А сестра, скорей всего, через дочь хочет помириться с дедом. - Понимаешь, ему девяносто лет, осталось немного, а мы расстались не совсем хорошо, - замялась сестра.