У Кристофера кружилась голова. Он всматривался в лицо девочки, пытаясь понять, можно ли ей доверить грифона – самое прекрасное из встреченных им когда-либо существ. Насколько он мог судить, она действительно волновалась за детеныша и ее переполняла любовь к нему. Кристофер кивнул.

– Он здесь, – кивнул он. – С ним все в порядке.

Мальчик раздвинул заросли осоки. Грифон все еще прятался там, дрожа от страха. Кристофер погладил малыша между ушами.

– Все хорошо, – прошептал он и поднял его на руки. – Ты в безопасности.

– Гелифен! – Маленькая девочка так сильно прижала грифона к груди, что тот взвизгнул от боли. Вонзившись когтями ей в лицо, он оставил на скуле три длинные царапины.

– Ох, прости! – прошептала она, зарывшись лицом в перышки на его голове. – Не хотела причинить тебе боль. Я так испугалась! Не знала, что делать. Если бы ты умер… я бы это не пережила.

Она ослабила объятия, и грифон наконец смог пошевелиться. Он тут же начал радостно клевать ей уши, плечи, руки и кончики пальцев.

– Спасибо, что нашел его, – обратилась она к Кристоферу.

Грифон, похоже, окончательно успокоился и восторженно заклекотал. Кристофер заметил, что оливковая кожа девочки покрыта крошечными шрамами от укусов и царапин. Они были на ее руках, запястьях, шее и щеках.

Девочка была, как ему показалось, примерно его возраста или чуть младше и на целую голову ниже. Ее длинные черные волосы были заплетены в косу, мокрые пряди ниспадали на спину. В прическе поблескивала золотая нить. Синюю кофточку, испачканную травой, грязью и чем-то похожим на кровь, она заправила в темно-синие штаны. В темных глазах девочки горел живой огонек. Высоко задрав подбородок, она смотрела на Кристофера.

– Как тебя зовут? – спросила девочка.

Он представился. Грифон прижимался к ее лицу.

– Ты страж? – с надеждой спросила она. – Ведь так? Мне говорили, что у каждого прохода есть свой страж.

Кристоферу хотелось ответить «да», но он понятия не имел, что значит быть стражем, поэтому он признался:

– Мой дедушка – страж.

Девочка кивнула. Она оттянула горловину кофточки и засунула под нее грифона. Потом она расправила плечи и произнесла нечто невероятно важное, судьбоносное, взывающее к отваге и запускающее роковую цепочку событий.

Некоторые слова способны изменить жизнь раз и навсегда. «Я люблю тебя», «я тебя ненавижу», «у нас будет ребенок», «я умираю», «я с сожалением вынужден сообщить вам о том, что наша страна вступила в войну» – таких слов много. Но среди них есть и особенные, способные как претворять чудеса в жизнь, так и сеять кругом хаос. Например, такие:

– Мне нужна твоя помощь.

Они стояли рядом, все еще пытаясь перевести дыхание. Кристофер смотрел на девочку с грифоном. Ее трясло. Она явно дрожала не только от холода, но и от какого-то потрясения, вызванного, как ему показалось, вовсе не схваткой с клудде. В ней чувствовалось напряжение, которое вот-вот должно было извергнуться, подобно вулкану.

– Помощь?

Она осмотрела его: высокий мальчик с мокрыми волосами, бледная кожа покрыта грязью и кровью клудде. Его пальцы едва заметно дрожали, возможно от адреналина. Он выглядел решительным, готовым встретиться и сразиться с кем и чем угодно.

– Можешь отправиться со мной на Архипелаг? – И после этого добавила: – Меня зовут Мэл. Мэл Арвориан.

– Так ты с Архипелага?

Честно говоря, он думал, что жители Архипелага выглядят как-то иначе: носят остроконечные шляпы, как у колдунов, или хотя бы имеют при себе волшебные палочки.

Мэл кивнула.

– И мне нужно вернуться туда прямо сейчас, но… – Она нервно сглотнула. Кристоферу был не понаслышке знаком этот взгляд: он видел его в отражении зеркала. Девочка решала, стоит ли промолчать или сказать правду. – Если я вернусь одна, меня убьют.