Она смотрела на него в упор спокойным, ровным, ничего не выражающим взглядом удивительно ярких голубых глаз, в которых не читалось даже намека на испуг и растерянность.

Она сбила его своим странным вопросом про шпиона с доброжелательного, ровного тона, который Павел, представляясь, старательно выдерживал, и совсем озадачила следующим вопросом – какой-то очень знакомой цитатой, только вот так навскидку ему было сейчас не вспомнить, откуда взята эта цитата. Ну, не суть.

Важно другое, что девушка всего парой своих замечаний и этим острым, тяжеловатым и нечитаемым взглядом в упор голубых глазищ и великолепным владением своими эмоциями спутала Орловскому пусть и наскоро, но все же заготовленный сценарий их знакомства и предстоящего разговора, сумев сильно подивить.

А надо честно сказать, что удивить Орловского весьма и весьма непросто. Ну очень сложно, даже ближе к понятию: невозможно. А поди ж ты, удалось-таки. И кому? Хрупкой красавице с детским личиком, пухлыми губками и стальным взглядом острых, как два голубых стилета, направленных в лицо собеседнику глаз.

Выслушав его объяснение о том, благодаря чьему приглашению он здесь оказался, и поизучав мужчину пару секунд, девушка, видимо, потеряв к нему всякий интерес, достала смартфон из небольшой сумочки, висевшей на ней наискось, через плечо, развернулась и вышла на веранду, захлопнув за собой дверь.

Развернулась? Спиной? К совершенно незнакомому мужчине, которого обнаружила у себя в доме и видит первый раз в жизни? Да мало ли что он там проблеял про то, кто его сюда пустил и почему?

Вот так наивно-беспечно повернулась спиной? И это при таком-то взгляде-сканере, как у робота-разведчика?

Или она там что, в полицию звонит?

Он вдруг развеселился! Это было бы прикольно, если она вызывает полицию! Неожиданно Павлу стало азартно и отчего-то необычайно радостно, словно обогрело изнутри прилетевшим откуда-то обещанием чего-то невозможного, яркого и захватывающего…

– Ну надо же, – хмыкнул довольно Орловский и даже крутанул головой от чувств.

Давно он не испытывал такого звенящего внутри предчувствия захватывающих, увлекательных событий, от которого даже чуть покалывало в кончиках пальцев.

– Почему шпион-то? – недоуменно изогнув губы и приподняв плечи, посмеиваясь спросил Павел не то у самого себя, не то у пространства, глядя на входную дверь, за которой исчезла девушка.

Развернулся и двинулся в кухню – заваривать чай. Разговора им не избежать, а чай для сильно промокшей и явно уставшей девушки сейчас в самый раз, чтобы хоть немного согреться, и вполне может поспособствовать ее расположению и мирному течению их беседы.

Выйдя на промозглую, холодную веранду из теплого и явно не пару часов, а не меньше суток протапливаемого дома, выискивая в записной книжке смартфона нужный контакт, Ева непроизвольно передернула от холода плечами и села на стоявший у входа, сразу за устало привалившимся рядом с дверным косяком многострадальным чемоданом, небольшой садовый диванчик из искусственного ротанга.

Нашла нужный номер и нажала вызов.

– О, Ева, ты чего звонишь? – бодрым баском обрадованно отозвалась на ее звонок «тетушка».

– Да вот хотела поинтересоваться, – объяснила Ева ровным, уставшим тоном, – Ангелина Львовна, ты вообще нормальная? Психически, я имею в виду? – внесла она уточнение в свой вопрос.

– Ева! – возмущенно пробасила собеседница. – Ты что себе позволяешь?

– Да я еще не то себе позволю, тетушка, – пообещала ей Ева, – я еще в полицию заяву накатаю о том, что ты распоряжаешься чужим имуществом, не ставя в известность собственника, что классифицируется в Уголовном кодексе как кража со взломом.