- Ты же только что говорила, какой он плохой.

- Я же не знала, что ты в положении, иначе я бы так не говорила, - она стала снова к плите как будто только что не хваталась за сердце и не умирала демонстративно. Мама у меня хорошая актриса. Одна из лучших.

- А что это меняет?

- Всё меняет, Вера, всё! – повернулась и два раза ткнула в меня ложкой.

Стукнула калитка, послышались шаги, в кухню вошла Дашка, кинула сумку на мягкий уголок у окна.

- О, привет, - подошла ко мне, чмокнула в щёку, потом к маме, - мама, что есть покушать? Я голодная, ем и сразу ухожу. Меня девчонки ждут.

- Ох, ты смори, какая быстрая. А остановиться не хочешь? Послушать, о чем мы тут говорим? Или тебя это не касается? Вон, у сестры твоей проблемы, - не успела я сделать маме намек, чтобы не болтала, как она уже всё разболтала, - муж изменяет, да ещё и беременна оказалась. Два в одном.

- Ух ты, Вера ты что беременна? - Дашка подошла и начала осматривать и щупать мой живот, которого по сути как бы и нет.

- Нет, ребёнок это не проблема, - продолжает мама, - это очень даже хорошо. Но муж! Ну да ладно и такой сойдёт.

- Как это - сойдёт?- Дашка села к окну, в ожидании пока мама поставит перед ней тарелку с супом и на меня смотрит, всё ещё не до конца понимая, как это я вдруг оказалась беременной, если ещё вчера такой не была.

- Муж и такой сойдёт. Хоть и паршивый, зато свой родной, столько лет вместе. Нет, красавчик, никуда ты от нас не денешься. Ничего, перевоспитаем, и не таких перевоспитывали. Садись Вера, поешь, тоже, щёки вон аж втянулись.

И правда, от запаха маминого куриного супа внутри как-то аж засосало. Я снова положила руку на живот уже целенаправленно, понимая почему так сделала. Странно осознавать, что внутри меня кто-то есть. Сегодня вроде бы ещё не было, а теперь есть. Стремительно как-то.

- Мам, тебя не поймёшь, то бросай, то и такой сойдёт, - Дашка усмехается.

- А потому что женщина должна быть мудрой и уметь подстраиваться под обстоятельства. Вот сейчас она гордость свою покажет, разведётся и останется одна, с ребёнком на руках, и где она в двадцать восемь лет найдет себе мужа. Никто не хочет брать с чужим ребёнком, все своих хотят.

- А может она одна решила быть, что такого?

Что ты болтаешь? – махнула мама на Дашку половником.

- Да она ещё не собирается разводиться, а ты уже всё будущее ей расписала.

- Да потому я что я наперёд знаю что будет. Он сейчас побегает, попроситься, поизвеняется, она не простит и скажет, разводимся. Разведутся, а его, как породистого щенка, сразу к рукам приберут, что мало желающих. Эта его любовница, небось, спит и видит, как он жену бросает, а на ней женится.

- Мам, ну ты уже Егора с щенком сравниваешь, - ем суп, слущая мамины нотации.

- А с кем его сравнить, если он такое творит. Говорила тебе, рожай Верка сразу, нет, хотела сначала нагуляться. А теперь смотри что получилось. Ты-то нагулялась, а он всё никак из загула не выскочит. Эх, знать бы эту сучку, я бы сама лично к ней пошла, волосёнки её жиденькие повыдёргивала…

- С ума сошла, - Дашка усмехнулась и потянулась за хлебом, - позорить Веру собралась?

- А что, у нас был случай, одна соседка мужа от любовницы за шкирку приволокла. Так он в ногах валялся, прощения просил. Нет, Верка, пусть просит прощения и баста, живите дальше.

- Так если он и дальше изменять будет, мам, ты подумала? - Дашка за меня все вопросы уже позадавала.

- Не будет, - уверенно произнесла мама, - он сейчас испугается и всё поймёт.

- А если не поймёт?

- Ой, если бы да кабы, - снова махнула мама на Дашку, - много разговариваешь. Сначала выйди замуж, потом и поговорим, когда твой муж тьфу-тьфу, не дай бог, начнёт тебе изменять. Так у тебя всё просто.