Решив не утруждать декана проводами в кабинет, она только уточнила, где висит стенд с расписанием и наличие «нюансов» в нумерации кабинетов. А то на прошлом месте учебы были «аудитории в аудиториях», идешь по коридору, сорок, сорок два и сразу сорок шесть. А дверь в сорок четвертую – в дальнем углу сорок второй. Или сорок шестой, от этажа зависит. Подвохов, вроде бы, не было. Так что Мира с чистой совестью нашла нужную группу в списке. Триста тринадцатая аудитория, превосходно. А главное, какой оптимистичный номер. Звонок отзвучал минут пятнадцать назад, так что она не слишком сильно и опаздывала. Перед дверью Грозная замерла, поправляя уехавший ремень сумки, и после стука зашла.

- Здравствуйте, – она осмотрела забитую аудиторию. – А у второго курса потоковая лекция здесь проходит?

- А, это о вас меня предупреждали? Грозная, да?

- Да, Грозная Мирослава Ивановна, собственной персоной. Разрешите войти?

- Заходите, – немолодая женщина кивнула ей на ровные ряды, – надеюсь, у вас нет проблем со зрением. Осталась только пара мест на дальних партах.

- Меня не смущает, вижу и слышу я превосходно.

Мира еще раз огляделась, почти сразу замечая знакомое лицо, а рядом с ним – замечательное свободное место. И даже не слишком далеко. Выражение обреченности, которым отреагировал на ее появление Хасс, надо было видеть. А уж когда она упала на стул рядом с ним...

По спине прошлось несколько внимательных взглядов, которые Грозная уже знала. Что, смазливая мордашка пользуется популярностью? Или наоборот? Мирка обернулась через плечо, в открытую рассматривая новую однокурсницу. Хасс тоже проследил ее взгляд, но комментировать никак не стал, возвращаясь к образцу, который старательно переносил в тетрадь. Мира решила пока не думать о чужом неудовольствии, тем более, что она проучится здесь до конца учебного года, и это при очень удачном стечении обстоятельств.

- Ты пишешь? – неожиданный сосед по парте едва ощутимо толкнул ее коленом под столом.

- Я Мараеву еще на первом курсе в военке прошла.

Дальше сидели молча. Грозная переносила записи в тетрадь, не поднимая глаз на доску, только раз скосила глаза, замечая, как Хасс щурится, пытаясь рассмотреть степени в уравнениях. Также молча задела его коленом под столом, возвращая ему его жест, и кивнула на свой конспект. Водник несколько раз недоверчиво сверил записи Миры с тем, что выводила на доску преподавательница, а потом махнул рукой, уже почти в открытую списывая у соседки.

- Если ты еще и считать это умеешь, – протянул Хасс после звонка.

- И даже на практике использовать. Лада-Виттор хоть и поджигательница, но в щитах тоже знает толк.

- Реально умеешь? – вопрос заставил Миру обернуться.

- Здесь практика предусмотрена? – задала она встречный.

- В следующем семестре. Тоха, – кудрявый улыбчивый парень, похожий на стереотипного цыгана, протянул ей ладонь.

Грозная ответила крепким рукопожатием. Тоха – фамилию Мира рассмотреть не могла, куртка лежала свернутой на подоконнике – оказался редким болтуном и собирателем сплетен. Настоящая находка. Не только для нее, правда, так что самой лучше лишний раз языком не чесать, прекрасно представляет себе, как у таких болтунов невиннейшие фразы обрастают самыми невероятными деталями.

Антон же счел своим долгом щедро вывалить на новую однокурсницу всю ту информацию о преподавателях, которую считал существенной. Мира, конечно, слушала и даже охотно кивала, но в голове все равно делила все на два, не забывая коситься на других студентов, проверяя реакцию. Там, где глаза прикрывались или дергались, чтобы закатиться, ставила пометку "делить на четыре". А на прежнем месте учебы его бы уже заткнули, или он элементарно не доучился бы до второго курса, с такой-то любовью поболтать. Впрочем, болтовня могла быть и совершенно бессмысленной, исключительно для того, чтобы вывести собеседника, заставить его хоть словом, хоть какой иной реакцией выдать нужную информацию.