Он весьма красноречиво пожал плечами. Понятно, ситуация не очень, но и не кромешный мрак. Сидеть на холоде было не слишком приятно, так что Грозная встала. Хасс посмотрел на нее потухшими глазами: все понятно.

- Пойдем. Мне сейчас уши надует.

- И это все, что ты скажешь?

- А какой реакции ты ждешь? Падения в обморок, истерики, мордобоя? Информация принята к сведению, большего я сейчас сделать не могу. Все. Пошли вниз, меня скоро матушка искать начнет. А с тобой потом решим вопрос. По мере возникновения проблем.

Мира первой направилась к выходу с крыши. Парень пару секунд заторможенно смотрел ей вслед, а после подхватил сумку и кинулся за Грозной. Может, она не настолько большая проблема, как показалось при первом знакомстве?

*

К двери перевертыша Мира подошла как раз вовремя, та открылась сама, едва медведь учуял присутствие магички. Грозная с удовольствием зашла в живое тепло чужого дома, прогоняя остатки осенней промозглости, а уж в чашку чая и вовсе вцепилась. Все-таки крыши - это не ее история, она лучше куда-нибудь в землю зароется. Обстановка на кухне за время прогулки успела поменяться, помещение будто стало просторнее, а желтоватый свет от висящего над головами заклинания добавил уюта.

Девушка прижалась к материнскому боку, выслушивая вердикт. Воздействие было, и было осознанным, целенаправленным. Ответить однозначно, что именно за нечисть примешалась в роду у Антона медведь не взялся, слишком уж в таких случая искажались признаки. Бывало, что обладатели нечеловеческой крови в итоге получали способности не то что родственного вида, а какого-то совершенно враждебного. Даже в заключениях писали “Наиболее вероятно”, потому что всегда был шанс, что именно тебе повезло наткнуться на аномалию. Хотя на убранных со стола листах с беспорядочными пометками Мира заметила обведенное красным “ыр”. И поежилась, вспоминая увиденное как-то раз существо, сбежавшее из заповедника. Мерзость. Вот значит, что проходит как самый вероятный предок.

- Что углядела? - беззлобно фыркнул перевертыш, проследивший направление взгляда.

- Ничего хорошо. Жить-то буду?

- Будешь.

- Ну и славненько, меня больше ничего особенно и не волновало. А, не. В своем уме жить буду или не очень? Ай!

Оксана Грозная отвесила дочери несильный профилактический подзатыльник, хотя сама девушка назвала бы его успокоительным, слишком уж ее несло от волнения. Природный иммунитет и тот факт, что воздействовать на нее пытался не чистокровный нелюдь, конечно уберегли ее в этот раз, но кто знает, когда удача закончится и начнутся настоящие проблемы? Двадцать лет? Десять? Год? Проверять не хотелось - и кто-то назвал бы это паранойей, трусостью, да чем угодно. Грозная-младшая считала это здравым смыслом и инстинктом самосохранения.

- И даже в своем уме. Если лишний раз не подставишься.

- Тогда тем более можно выдохнуть, - девушка снова приложилась к чашке.

Над ухом с шумом повела носом мать, заставляя Миру замереть: а ну как учует что-то не то. Но та промолчала, вот только гарантией это не было. Вопросы могут задать и потом, без посторонних. Впрочем, скрывать было нечего, так что и тут она не стала переживать. В принципе в жизни нужно переживать только когда на горизонте маячит смерть или неисцелимые медленные болезни. Все остальное решаемо при должных усилиях и ресурсах. А значит и волноваться из-за этого не стоит. С этой мыслью девушка окончательно успокоилась и уже внимательнее прислушалась к плану дальнейших действий. К необходимости “бить полынь” на спине и вовсе отнеслась философски: надо так надо. Ей же спокойнее будет с оберегами на спине. Сложенные из защитных формул листья полыни на коже у каждого пятого мага есть, так что чем-то из ряда вон рисунок не станет.