– Да, маленький ты у меня… И тощий. Вот был бы ты здоровым…

– Радуйся, что маленький! – резко сказал он. – Я, когда здоровый, только быстрее по пути иду! Сначала самый здоровый в детском саду, потом в школе, потом на улице, потом бандиты начинают уважать, потом у бандитов за своего… И вылепляется знаешь какое чудовище! Аспанбык из бродячего клана убийц – слышал про такого? А потом государству дорогу перейдешь, хлоп – и на кладбище, и привет, сопливая реинкарнация! Больше сорока лет ни разу не жил – а хочется!

– Ладно, давай спать, – вздохнул отец. – Никуда я тебя не отдам. Вдруг из тебя великий фантаст получится, гордиться буду. Вон как складно выдумываешь… Только ты постарайся хотя бы учиться хорошо, лады? А то комиссия от меня не отцепится – и от тебя тоже!

– Я стараюсь. Но мне трудно! Когда и там, и здесь, и еще вон там живешь – знаешь, какая каша в голове?!

– Вот я и говорю, что фантаст… Ладно, не сверкай глазами! Вот сможешь объяснить, как это ты одновременно везде живешь, тогда и будешь сверкать!

– Я-то объясню! – проворчал он, укладываясь на узкую кровать. – Только ты не поймешь ведь. Малограмотный ты у меня…

– А кто поймет? Ученые?

– Эт-то вряд ли… Мне бы самому понять, как вам это объяснить… для начала…

– Лечиться тебе надо, сын, – серьезно сказал отец. – В психбольнице.

– Эти налечат…

Отец вздохнул. С последним утверждением он и сам был согласен. Там, пожалуй, налечат.

– Тебе мать нужна заботливая! – пробормотал отец, отправляясь спать. – Жениться еще раз, что ли?

– Не вздумай! – строго сказал сын. – Не с твоим характером с женщинами управляться! Ты ведь даже и не Кыррабалта. Сбежала от тебя супруга – и радуйся.

– Она не от меня сбежала, а от сыночка родного! – буркнул отец. – Я это точно знаю – потому что тоже подумываю иногда…

Эпсар Борз оглядел окрестности мутным взглядом. Отряд имперской полиции теснился сзади, чтоб не заставлять начальство глотать дорожную пыль. А еще – чтоб не попадать под тяжелый похмельный взгляд эпсара. Командир был, мягко говоря, сволочью распоследней, потому, кстати, и стал командиром. Работа в полиции – не из особо чистых.

– Что за деревня? – спросил эпсар.

– Просто – деревня, – доложил заместитель. – Имперское название – Гончары, хотя сами жители…

– Я что спросил?!! Зачем мне твое название, ишак ты голозадый!..

Заместитель побледнел. В отряд он прибыл только что и еще не привык к специфическим внутренним взаимоотношениям.

– Я тебя пристрелю на первой операции! – пообещал эпсар и поехал вниз с перевала. – Иш-шак… Десятник, что у нас по деревне?

– Особое предписание по ней, – осторожно напомнил первый десятник. – Дочка местного тхемало – в опале. Разрешили… всё. А вообще-то у местного тхемало долгов по налогам – два раза можно повесить.

– Сепаратист, что ли?

– Пьяница.

– Ну, попьем вместе…

За спиной подобострастно засмеялись. Как пьет командир, они уже неоднократно видели. Этому тхемало было бы лучше, если б его повесили, честное слово. Кстати, может, еще и повесят. Вместе с семьей. По пьянке всякое случалось.

– Еще из горной канцелярии писулька есть. Тут в деревне гончарное производство, белые глины. Сбивают цены горным умельцам. Попросили убрать их… как-нибудь. И тоже… разрешили всё. Деревня-то – крепь Черного Топора. Последняя… религиозная община у них… империи почти что и не подчиняются… и, главное, живут хорошо!

– Попросили они!.. Что-то я не слышал, чтоб просили… ишаки… Ладно, посмотрим.

Конные латники уверенно запылили вниз по дороге. Они никого не боялись. Бояться здесь стоило только представителей империи. Но они как раз ими и являлись. Так что – не боялись никого. Однако и броню не снимали, несмотря на жару: очень уж грязная у них была работа. А среди обиженных иногда встречались отчаянные личности. Пока что встречались.