– Двое сели на камни. В проходе одного потопили, разломился от удара. Четыре заходят между пирсами.

Ветку хлопнули по плечу.

– В пятый ряд становись на правый фланг.

Пока вслушивалась, толпа превратилась в строй. Две передние шеренги с большими прямоугольными щитами и копьями перегородили проход. За ними еще две шеренги со щитами поменьше, тоже с копьями. В пятой и шестой – лучники. В основном женщины. И еще две шеренги с большими щитами лицом назад. Над головой захлопали ставни. Подняла взгляд – арбалетчики готовят позиции.

Звон стали донесся справа. В Смоляном проезде уже схлестнулись. Парень от угла рванул к строю.

– С двух ладей к нам идут. Строятся.

Едва он занял место в боевом порядке, в переулок влетел десяток окольчуженных интанцев. Затенькали тетивы арбалетов над головой, и, не добежав до строя защитников, атакующие попадали. Прозвучала непонятная команда, все вокруг вскинули щиты, сомкнув их над головами. Ветку за локоть затащили под образовавшийся навес, о который застучали стрелы. Потом показалась сомкнутая стена интанцев, ударивших в лоб строя с разбега. Все скомкалось, сломалось. Слева прошло острие копья, а вслед за ним – падающий воин, которого, видимо, подсек кто-то из передних рядов. Ветка его заколола и, присев, увернулась от страшного косого удара секиры. Успела кольнуть в корпус и тут же перепрыгнула подсекающий слева клинок. Попала кромкой щита в голову бьющего и заслонилась кортиком от летящего в нее лезвия боевого топора. Удержала удар, но саму ее ринуло влево так, что пришлось кувыркнуться. Тут же чей-то щит прикрыл ее от копья и дал секунду, чтобы осмотреться. Перехватив кортик левой рукой, метнула нож в голову здоровяка, что прорубался справа, и тут же всадила один за другим три дротика в других интанцев, чьи действия представлялись слишком активными. Скосила взгляд и поняла, что вокруг нее возник островок обороны. Щиты уже сомкнуты, оружие изготовлено, ждут команды. Ее команды.

– Равнять ряд! Вперед!

Ударили во фланг группы интанцев, прижавших к стене нескольких акраминцев. Опрокинули. Остановились, снова сомкнулись, ударили. За спинами зазвенели тетивы луков. Девушки-лучницы получили достаточно места и в упор уложили еще с полдюжины врагов. Двоих закололи копьями, и все кончилось.

Ветка быстро выстроила две сплошные шеренги лицами в разные стороны. Открылись двери в стенах, и в них занесли раненых. Своих. Интанцев просто добили. Арбалетчик из окна второго этажа сообщил, что в их проход нацеливается отряд еще с одной ладьи. Перевела шеренгу из тыла во фронт, и тут новая атака.

Натиск оказался не таким бурным, как первый раз, тела погибших не дали атакующим разогнаться, и передние ряды устояли, не сломав строя. Медленно отступали, отбиваясь, пока арбалетчики из окон сверху не перестреляли нападавших.

Едва отбились, атака с тыла. Один из интанских отрядов пробился через соседний проход. Неразбериха, свалка. Ветка потеряла управление и рубилась, как все. Кортик давно потерялся, и она орудовала подобранным переломленным пополам двуручным мечом. И снова исход решили арбалетчики.

И, почти без перерыва, фронтальная атака. Память и разум уже не работали. Ярость и упорство – все, что она ощущала. Только поняла, что снова отбились, и провал сознания.

Очнулась. Тесно, темно, слева пробивается свет. Попробовала шевельнуться и почувствовала, как стало легче. Стащив с нее недвижное тело, ее перевернули на спину, расстегнули и сняли с головы шлем. Осмотрелась. Она в том же узком Канатном проходе сидит спиной к стене. Ей дают напиться, помогают встать. Цела, только вся как ватная, и в ушах звенит. Кругом свои. Вернее, акраминцы. Впрочем, сегодня они и есть свои. Относят раненых в дверь лавки напротив, оттаскивают убитых. Справа, со стороны причалов доносится звон стали. Там рубятся.