Ему просто хотелось вернуться домой, забиться в угол и ждать чуда. Ему еще казалось, что все может как-то исправиться, что перед вылетом обязательно обнаружится, что он очень нужен в команде, хотя прекрасно понимал, что без него теперь легко обойтись. Разработка – процесс, который никак не прошел бы без его участия, а с внедрением много проще. Его команда справится.

– И зачем ему это нужно?! – спрашивал Матвей сам у себя, на свой страх и риск заходя в лифт.

Еще одного подъема на пятьдесят девятый этаж он точно не выдержит, а если уж сорвется вниз в лифте именно сегодня, то уже не страшно, по крайней мере, ему. Он нажал кнопку, убрал очки, спрятал руки в карманы и смотрел на город за стеклом. Его район походил на слияние зелени и белого металла, только одинокие зеркальные вставки в домах переливались солнечными бликами. Смотреть на них Матвею было неприятно.

В собственном отражении на стекле он невольно заметил зеленую волну энергометра, равномерно мерцавшую, словно ничего никогда не происходило. Теперь он уже знал, что скорость волн и их амплитуда действительно ничего не значили. Их рисовала программа, ее подбирали в соответствии с темпераментом владельца. Она просто говорила, что энергометр работает, и больше ничего.

Прежнее незнание стыдило Матвея, но сути все это не меняло. Разобраться, что не так с энергометром, все равно не выходило, сколько бы информации он не изучал о его работе.

Зайдя в квартиру, он грустно посмотрел на отключенного робота. Энергии на него не хватало. Ее вообще ни на что не хватало потому, что ночами энергометр почти всегда отключался, пришлось выставить главной в питании кухонную панель. Без нее Матвей не представлял как выживет, а все остальное значения не имело.

Отсутствие робота уже отразилось пылью на тумбе. Ее Матвей частично смахнул, небрежно бросив конверт с последними анализами. Он был здоров. Никаких изменений в его организме не выявили, а значит – он был прав, только от правоты этой ничего не менялось.

Не разуваясь, Матвей пошел в гостиную, сел в кресло и включил голограммер, чтобы посмотреть, как его товарищи покинут планету. Об этом как раз шел спецвыпуск почти на всех каналах.

– Мы отправляемся показывать вселенной, чего стоит Человек! – торжественно заявлял Артур.

Стоявший рядом с ним Сотников закатил глаза, а нерасторопный оператор не сразу отвел от мужчины камеру, еще и наткнулся при этом на Маргариту Петровну, скрестившую руки на груди.

Ребята помоложе явно сбежали со съемки и, как мечтали, наверняка говорили с пилотами. Матвей был бы сейчас с ними, если бы только мог. О космосе он не грезил, но увидеть Землю из смотрового окна мечтал. Ему хотелось своими глазами увидеть насколько она голубая, видны ли проблески зелени и огни крупнейших городов?

Теперь же он выключил звук и только смотрел, как кто-то что-то говорил, показывал упакованные перед погрузкой саженцы в огромных контейнерах, шаттл перед стартом. Матвей все искал взглядом Новикова, все хотел найти причину для его вмешательства, но не видел противного богача даже издали. Это было странным, потому что мотива у Новикова явно не было. Матвей сам это понимал. Зачем Новикову убирать какую-то блошку из какого-то проекта? Но ведь убрал зачем-то?

Телефонный звонок заставил Матвея оторваться от мыслей и экрана, пройти в коридор и удивиться. Звонил Миша. Вызов хотелось сбросить, но сам его факт вызывал легкое волнение.

– Матвей! – оглушил его голос брата, как только вызов был принят. – Ты там? Живо скажи что-нибудь!