– Э… вершина вообще-то выше!

Мы замерли, пытаясь понять, всерьез ли он это говорит. Мы приехали, чтобы тренироваться, отрабатывать свои вертикальные метры, причем максимально эффективно и без потери времени. Хотя подъем до самой высокой точки занял бы еще буквально двадцать секунд, мы уже сняли лыжи и должны были пройти эти последние метры пешком, а потом вернуться. Из-за этого мы потеряли бы пару минут на каждом подъеме, и это ломало привычный темп.

Но Жорди заключил:

– Ребята, мы занимаемся лыжами и альпинизмом, так? А альпинизм – это подъем на вершину!

В соревновательном спорте нет равных возможностей – лучше сразу выкинуть эту идею из головы. Представьте, что я захотел стать баскетболистом. Даже если бы я тренировался с полной отдачей, изо всех сил нагружал тело и ум, лез из кожи вон ради этого, то все равно, будем честны, не достиг бы особых успехов. Когда в тренировочном центре проводили пробы, сразу выяснилось, что мои параметры позволяют говорить о будущем именно в горных видах спорта, требующих выносливости. Если в том, что касается силы и «взрывных» движений, я был в нижней части диапазона, то во время бега вверх по склону очень хорошо себя чувствовал и мог идти на равных со взрослыми. Видимо, это связано с хорошей способностью к восстановлению и с тем, что у меня небольшое, легкое тело, – на начальном этапе это очень помогало. Мы не выбираем ни собственные гены, ни строение тела и не можем изменить их в течение жизни. Но, разумеется, этих параметров совершенно недостаточно, чтобы добиться успеха в спорте, даже в самой подходящей конкретному человеку дисциплине. Естественную предрасположенность обязательно нужно дополнять огромной работой, а для этого необходима настоящая увлеченность. Мне повезло – все эти элементы у меня есть; к сожалению, собрать их воедино удается не каждому спортсмену. Конечно, есть те, кто живет своим делом и страстно его любит, но у них не хватает способностей или просто врожденных характеристик тела. За счет многих лет упорных тренировок они достигают больших успехов, но физически не могут прийти к абсолютному превосходству. Есть и другие люди, с огромными способностями, но при этом они не до такой степени любят спорт, чтобы выстроить в нем успешную карьеру. В итоге они могут потерять мотивацию или столкнуться с психологическими проблемами.

Хотя в это трудно поверить, горные виды спорта для себя выбрал не я. В этот мир меня вместе с сестрой привели родители, когда я был еще очень маленьким. Мы жили в перевалочном пункте для путешественников, и там на полках можно было найти книги Курта Димбергера[5], Роже Фризон-Роша[6] и Вальтера Бонатти[7]. Во время школьных каникул мы всегда ехали куда-нибудь в Пиренеи или Альпы заниматься горами.

Вообще-то говоря, такое раннее погружение в спорт потом, в пубертате, часто, наоборот, приводит к протесту – дети хотят заниматься не тем, что предлагают родители, а совершенно обратным. Но мне кажется, мы с сестрой продолжаем любить горы, потому что у нас сформировалась очень глубокая связь с ними, нечто большее, чем просто удовольствие от занятий спортом.

Я хорошо помню, как, когда мы еще были малышами, обнимающими мамины ноги в поисках защиты от кого-то незнакомого, мама иногда брала нас за руки и вела за ворота, в лес. Это было уже после ужина и чистки зубов, когда мы были в пижамах. Мы погружались в лес в темноте, без световых ориентиров, удалялись от троп и шагали по мху и опавшим ветвям деревьев, пока дом не терялся во мраке. Тогда она отпускала руки и предлагала вернуться самостоятельно, слушая лес. Сначала звуки и темнота пугали: а если выйдет волк? А если мы потеряемся и не найдем дорогу? Тогда мы, испуганные, бежали к маме и прижимались к ней. Но постепенно мы привыкли к тьме и ночному шепоту леса – треску веток из-за смены температур, гулу воздуха, потревоженного суетливо взлетающей куропаткой, свисту ветра между деревьев. Слушая все это, мы вновь находили покой, здоровались с ветром и зверями, а потом, следуя сигналам природы, возвращались домой. Так, естественным образом и даже не осознавая этого, мы под маминым руководством