- Разговариваю с тобой? – предположил юноша, проводя костяшками пальцев по ее груди и ловко расстегивая пуговку на шелковом вороте.

- Отпусти меня, придурок, – шипела она, пытаясь увернуться от горячих нежных губ, прижавшихся к ее шее прямо под ушком. – Не смей!

- Нет – это да? – насмешливо спросил Таймэн, поглаживая ее грудь.

- Нет – это нет! – выкрикнула она, дергая головой, и когда он, наконец, заглянул ей в глаза, чуть отступив, она сделала единственное, что могла: плюнула ему в лицо.

- Даже так? – спокойно спросил Тай, утираясь рукавом. – А ты дерзкая девочка! И глупая – дразнить мужчину в таком беззащитном состоянии... Смело. И глупо.

Он принялся было расстегивать остальные пуговки, но в этот момент раздался голос Раиля:

- Что здесь происходит?

- Ничего, – быстро ответил Тай, движением пальцев убирая оковы. – Мы разговариваем.

- Дядя Раиль! – воскликнула девушка с отчаянием в голосе. – Он пытался... хотел меня изнасиловать!

- Ты дура? – несказанно удивился Тай. – Хотел бы – изнасиловал бы! Я поговорить пытался!

- Теперь это так называется? – злобно прищурилась Мэй, потирая запястья.

- Он тебя обидел? – спокойно спросил Раиль девушку.

- Да!

- Нет!

Раиль коротко, без замаха ударил племянника кулаком под дых. Тот согнулся пополам, задыхаясь. Мэй взвизгнула, зажимая руками рот. Она не ожидала от всегда спокойного целителя такой жестокости. На миг ей даже стало жаль Тая.

- Я ведь тебя предупреждал! Только посмей еще к ней подойти, и я ударю ниже, – сердито сказал Раиль. – Здесь тебе не Катай, мальчик. Ты здесь только гость. Оставь свои императорские замашки, понял?

- Понял, – прохрипел Тай с ненавистью.

Он с трудом выпрямился и нашёл глазами бледную Мэй. От его колючего взгляда она вскрикнула и побежала прочь, кусая губы.

Нельзя было отрицать, что Тай на самом деле не причинил ей никакого вреда. Он сказал правду: захотел бы сделать что-то дурное – никто его не смог бы остановить. Да и рот он ей не зажимал. Можно было бы позвать на помощь, но ей это и в голову не пришло. Наказание было, пожалуй, несоизмеримо проступку. Впрочем, так ему и надо, засранцу!

Следующие несколько дней Таймэн вел себя подчеркнуто вежливо – настолько вежливо, что и придраться было не к чему. Но все равно появлялся на пути Мэй слишком часто. То рядом за обедом окажется, то в саду навстречу идет, то на музыкальном вечере принесет ей вина. И это было ужасно. Один вид его после происшествия в коридоре ее бесил неимоверно, она готова была рычать от злости, видя его. Но он не давал никакого повода, если и касался ее – то только кончиками пальцев, и даже не смотрел пристально и жадно, точнее, смотрел, но когда она не видела. А если вдруг поворачивалась внезапно, то тут же опускал глаза.

Мерзкий, гадкий, противный, красивый… Стоп! Последнее, хоть и соответствует истине, но в перечень его качеств входить не может. Просто Мэй инстинктивно нравились мужчины с раскосыми глазами, видимо, это –  голос крови. И немного восхищения дядей Раилем – самым достойным из известных ей мужчин. Впрочем, стоило признать, что такой Таймэн был вполне ничего, только Мэй теперь знала, на что он способен и ни капельки ему не верила. За этим лощеным безобидным котом скрывался мелкий, но опасный хищник. Примерно как в ее меховой горжетке иногда оживала зубастая тварь.

Пришлось даже отказаться от модных нынче воротников, стилизированных под зверей. Бес с ней, с модой, здоровье, особенно психическое, дороже. Неужели все наследники – такие засранцы? Если с Таймэном всё понятно, то что делать с юным Самюэлем ди Гриньоном, Мэй не представляла. Мальчишка ее ненавидел, да этого и следовало ожидать. Она единственная из всех учителей, кто осмеливался его ругать за невыученный урок. Остальные только улыбались и хвалили. Но Мэй видела, что Самюэль вполне талантливый мальчик, и знала, что языки ему непременно пригодятся, и оттого была безжалостна. Нечего спать на уроках. Нужно учиться.