- Да что такого-то? Это всего лишь шутка!

- Шутка? Да ты Мэй до смерти перепугал!

- А чего она? Вот Милли пауков совсем не боится!

- А чего она боится?

- Ну... темноты и монстра под кроватью.

- А давай я ночью ее за ногу из-под кровати схвачу, что будет?

- Ой!

- Вот именно. Сейчас ты пойдёшь и извинишься перед Мэй. И тогда я не буду тебя бить.

- А Милли пугать будешь?

- Я не такой дурак, как ты. Девочек обижать нельзя. Девочек надо беречь и защищать.

- И целовать? – блеснул интеллектом Самюэль. – Как ты Мэй? Что взрослые в этом находят?

- Вырастешь – поймёшь. Хотя ты-то вряд ли. Ты некромант.

- И что?

- А у отца спроси. Он расскажет.

Тай выпустил ухо мальчишки и покачал головой. Он и сам, конечно, не образец добродетели, но девочек обижать никогда не думал, и даже с Мэй старался быть аккуратным. Хотя пугать ему ее нравилось.

Мэй была еще бледна, но уже не дрожала. Шоковая терапия – вот как это называется. Даже обидно, что его поцелуи на нее действуют совсем неправильно. Она смотрела на Самюэля строго и устало, а тот отчаянно покраснел и пытался выдавить из себя какие-то извинения. Возможно, он просил прощения впервые в жизни.

Мэй кивнула и махнула рукой – сказать что-то она была не в силах, и мальчишка тот час сбежал. Тай церемонно подал ей руку:

- Леди, позвольте вас проводить в более приятное место?

- Тай, – хрипло выдавила она из саднящего горла. – Спасибо.

- Запишу на твой счет, – легкомысленно пожал плечами он. – Потом всё стребую. Когда ты станешь моей.

- Нет, не записывай, – Мэй была сама серьёзность. – Я отблагодарю сейчас.

Тай замер, хлопая глазами: именно сейчас он не ждал никакой благодарности. Да и заговорил об этом, чтобы немного ее отвлечь. Но эта невероятная девушка подошла к нему вплотную и положила ладони на его грудь. У него сразу заколотилось сердце и пересохло во рту. Он сделал шаг назад, потом другой – и упёрся лопатками в стену. Дальше отступать было некуда.

- Куда же ты? – низко мурлыкнула она. – А награда? Не ожидала, что ты такой трусишка!

- А вдруг ты откусишь мне нос? – нервно пробормотал он, облизывая губы. – С тебя станется.

Она с лёгкой улыбкой покачала головой, а потом прикоснулась губами к его губам. Нежно, осторожно, лаская одним дыханием. Влажный острый язычок скользнул между его губ, коснулся зубов, проник чуть глубже. Дыхание смешалось. Тай много раз целовался (в Катае это не слишком принято, но для него не было в любви запретов), но так его ни разу от простого прикосновения губ не трясло. Он сдерживался изо всех сил, но этого невинного поцелуя было слишком мало и слишком много. Слишком пронзительны были ощущения, и он не выдержал, попытался перевести их в привычное для себя русло: вцепился в ее плечи, крутанулся так, чтобы в стену упиралась спиной она и принялся целовать сам: жадно, грубо, втягивая ее язык в рот, сминая нежные губы до боли. Он хотел напугать ее, как она напугала его, наказать самого себя... чтобы никогда больше не чувствовать себя таким слабым и беззащитным перед женщиной.

Тай добился своего: Мэй принялась протестующе вырываться, а потом вдруг застонала ему в рот так жалобно, что он сам отпрянул испуганно, заглядывая ей лицо и крепко прижимая ее запястья к холоду стены. Она смотрела на него широко раскрытыми, почти круглыми глазами и хватала распухшими алыми губами воздух.

- Драться будешь? – спросил он встревоженно.

Она помотала головой.

- Долг закрыт, – с насмешкой сказал Тай, целуя кончик ее носа. – Пошли.

- Ты иди, – выдавила из себя она. – Я сама.

- За тебя можно не волноваться?