Мужчина остановился, чтобы оценить реакцию Лауры. Ее холодный взгляд его нисколько не обескуражил.

– У Эльмо невпроворот работы, к тому же ему мало платят. Вызов в такой поздний час, да еще из-за пустяка, выведет его из себя, а он вообще сварливый по характеру. А если с вами действительно приключится что-то серьезное, к примеру, какой-нибудь наркоман ворвется сюда и потребует дозу, шериф дважды подумает, прежде чем бежать к вам на помощь. И кроме того, – добавил он, понизив голос, – народ не любит, чтобы разглашали его маленькие тайны, особенно врачебные. Люди в таком городке, как Иден-Пасс, придают этому большое значение.

– Сомневаюсь, чтобы в Иден-Пасс вообще что-нибудь можно было скрыть, – спокойно парировала Лаура. – Я уже усвоила, как быстро и точно здесь работает подпольный телефон. Тайна, в том числе и врачебная, в этом городке не выживет и дня. Я также все поняла насчет шерифа. Он для здешних жителей свой парень, и если бы я и сообщила ему о пулевом ранении, то этим все бы и кончилось.

– Верней всего, так, – откровенно согласился он. – Если шериф будет тут расследовать каждую перестрелку, то он через месяц откинет копыта.

Лаура решила, что он говорит правду, и, вздохнув, спросила:

– Вас ранили на месте преступления?

– Да нет, это так – мелкие грешки, – ответил он с ленивой и довольной усмешкой. В его синих глазах вспыхнул лукавый огонек. – Не думаю, что это можно назвать преступлением.

Забыв о том, что ей следует держаться с достоинством, Лаура рассмеялась. Он совсем не был похож на преступника, но уж грешником был обязательно. И вряд ли этот человек опасен для окружающих, разве только для неравнодушной к его чарам женщины.

– Вот, значит, как, докторша не такая уж надутая. Она даже умеет улыбаться. И у нее славная улыбка. – Прищурившись, он вкрадчиво спросил: – А что еще у нее есть хорошенького?

Теперь пришло ее время скрестить руки на груди.

– Неужели такой подход срабатывает?

– Я всегда считал, что мужчине и женщине нечего зря разводить разговоры.

– Вот как?

– Зачем тратить силы и время. Лучше их использовать на другие вещи.

– Смею спросить, на какие?

– Дерзайте. Меня этим мне смутишь. А вас?

Лаура уже подзабыла, когда с ней в последний раз столь откровенно заигрывал мужчина. А сама она флиртовала вообще в незапамятные времена. Это было приятное ощущение, хотя и недолгое. И тут она сообразила, что врачу запрещается даже самое безобидное кокетство. Ее улыбка исчезла. Лаура выпрямилась, вспомнив о своих профессиональных обязанностях.

– Не забудьте свою рубашку, – сухо произнесла она.

– Выбросьте ее в мусор. – Он сделал шаг в сторону и тут же вновь привалился к стене; его лицо исказилось от боли. – Черт побери!

– Что еще?

– Проклятая лодыжка. Нога подвернулась, когда… Наверное, растяжение.

Лаура присела на корточки и осторожно закатала правую штанину его джинсов.

– Господи! Почему вы мне об этом не сказали сразу?

Лодыжка распухла и выглядела ужасно.

– Я истекал кровью, как прирезанная свинья. Это было поважнее. Ничего, все пройдет. – Он наклонился, оттолкнул ее ощупывающие руки и опустил штанину.

– Вам необходимо сделать рентген. Возможно, это перелом.

– Нет.

– Вы ничего не понимаете в медицине.

– Верно. Но уж насчет перелома не ошибусь.

– Я не могу взять на себя ответственность.

– Расслабьтесь. Я не собираюсь возлагать на вас какую-либо ответственность. – Без рубашки, босиком, он кое-как проковылял до двери, через которую вошел в дом.

– Может, перед уходом хотя бы руки вымоете? – предложила она.

Он посмотрел на свои испачканные кровью ладони и помотал головой: