– Да, я вижу и ничуть этому не удивляюсь. Наглость всегда была вашей семейной чертой.

– Плевать! Речь идет о вас. Что вы, черт побери, делаете в нашем городе?!

– Вот даже как? В вашем городе? Странно слышать это от человека, который здесь почти не бывает. Кларк мне говорил, что вы редкий гость в Иден-Пасс. Чему мы обязаны этим визитом?

Он сделал угрожающий шаг вперед.

– Я уже сказал вам, чтобы вы прекратили нести эту хреновину. Я сюда пришел не за тем, чтобы состязаться с вами в красноречии, так что давайте не отвлекаться от темы.

– Какой темы?

– Что вы, черт побери, здесь делаете? – выкрикнул он.

Внезапно отворилась дверь, и Нэнси просунула внутрь голову.

– Доктор Маллори! Я вам нужна?

Он остался на месте, ни единым взглядом или движением не показав, что видит или слышит Нэнси.

Подсознательно Лаура уже заранее готовилась к этому столкновению и не удивилась шумному появлению Кея. Ссора стала неизбежной, и она решила объясниться с ним до конца.

Она повернулась к сестре.

– Нет, благодарю вас, Нэнси. Успокойте пациентов, скажите, что я скоро освобожусь. – Затем, взглянув на искаженное от ярости лицо Кея, добавила: – Я попытаюсь уговорить мистера Такетта держать себя в руках.

Нэнси явно сомневалась в возможностях Лауры, но подчинилась.

– Прошу вас сесть, мистер Такетт. Как вы себя чувствуете? Вы очень бледны.

– Я чувствую себя прекрасно.

– Что-то не верится. Вы еле держитесь на ногах.

– Я вам сказал, что чувствую себя прекрасно! – повторил он запальчиво, вновь повышая голос.

– Хорошо, пусть будет по-вашему. Но я думаю, что ни вы, ни я не хотим, чтобы нас слышали другие. Не могли бы вы говорить потише?

Опираясь на костыли, он наклонился вперед, так, что его лицо почти касалось лица Лауры.

– Не хотите, чтобы нас слышали, а то узнают, что муж поймал вас голенькой в постели с моим братом?

Сколько раз ей бросали эти обвинения, и все равно яд по-прежнему проникал глубоко в рану, а у нее не находилось противоядия. Шли годы, но рана оставалась открытой.

Повернувшись к Кею спиной, Лаура подошла к окну и посмотрела на покрытый гравием двор. Одна из пациенток, что ждала в приемной, садилась в машину, всем своим видом выражая смущение, как если бы побывала в тайном притоне, где не место приличной женщине. Машина резко рванулась вперед.

Лаура наконец нашла ответ.

– Я хочу начать жить нормальной жизнью и навсегда позабыть о случае с вашим братом.

Она вновь повернулась к нему лицом, чувствуя себя спокойней, когда их разделяло какое-то пространство, хотя по-прежнему испытывала страх. Этот тип так и не удосужился побриться и выглядел ужасно. Но более всего Лауру тревожила исходившая от него грубая сексуальность, она ощущала ее постоянно. И это как бы подтверждало его невысокое мнение о ней, с чем она никак не могла смириться.

Опустив взгляд, она спросила:

– Разве я не заслуживаю прощения, мистер Такетт? С тех пор прошло столько времени.

– Я знаю сколько. Пять лет. Все помнят, когда это случилось, потому что то утро, когда вас застукали с братом, стало началом его конца. Оно изменило всю его жизнь.

– Мою тоже!

– Еще бы! – презрительно фыркнул он. – С того утра вы стали самой роковой женщиной в стране.

– Я этого не хотела.

– Надо было раньше думать, до того, как вы пробрались в спальню Кларка. Боже мой, – сказал он, недоуменно качая головой. – Неужели вы не нашли ничего лучшего, чем изменять мужу, спящему в соседней комнате?

Лаура давно научилась скрывать свое душевное состояние, для нее это был вопрос выживания. В самый разгар той истории она жила стиснув зубы, с каменным лицом, чтобы никто не мог прочитать ее мысли и чувства. Пришло время снова надеть маску. А чтобы ее не выдал голос, она молчала.