Перед Дымовым ставят банку и дают стакан. Он игнорирует второй и отхлебывает прямо из жестянки, а потом морщится от омерзительно сладкой гадости. Я смеюсь над ним и перевожу взгляд на бармена, который колдует над моим коктейлем.

– Мерзость какая-то, – отставляет от себя подальше и вздрагивает.

– Слишком сладко для Дымова, ага, – соглашаюсь с ним. И ведь могла бы предупредить, но так хотелось понаблюдать за его эмоциями. Они всегда искренние и живые. – Но если попросить фраппе, то выйдет сносно, правда, от кофе мало что останется, – все же помогаю ему с выбором, но Егора уже не интересует ничего, кроме моего коктейля и сияющего ярче новогодней елки бармена, который выставляет его на стойку. Я вроде «Голубую лагуну» просила, но получается изумрудная, красивая, в тон платья. Парень за стойкой подмигивает и говорит, что это авторский коктейль специально для меня, так что приходится попробовать. Он цитрусовый, кисловатый, как я люблю, но с отчетливым, хоть и ненавязчивым привкусом алкоголя. – Спасибо, – благодарю широкой улыбкой и тяну через трубочку коктейль, довольно прикрывая глаза. – Очень вкусный.

Дымов покашливает, перетягивая внимание на себя. Он дышит тяжело, но в лице никак не меняется: снова непроницаемый и серьезный. Только в глазах ураган настоящий бушует, и, не будь мы бывшими, я бы решила, что Егор ревнует. А сейчас… наверное, освещение странно бликует, и мой утопленный в алкоголе мозг додумывает то, чего нет.

Ерзаю, гадая, как бы так элегантнее сползти со стула и не подвернуть ноги. Надо бы нам расходиться: темы для разговоров исчерпаны, вместо эмоций – перепаханное поле. Смотрю на Дыма, подбирая правильные слова. Он тоже на что-то решается: хмурится, между бровей складка залегает, наверняка какие-то сценарии в голове прокручивает, остановить меня хочет, а я только и жду повод остаться, потому что к Антону возвращаться не хочу.

На помощь Егору приходит музыка. То ли мой бармен постарался, потому что как-то слишком уж загадочно на нас смотрит, то ли звезды так сходятся, но на первых же аккордах Дымов делает шаг ближе и опускает ладонь мне на спину. Поясница горит от его прикосновений, и я топлю жар в холоде коктейля, потому что на трезвую это не переживу.

– Потанцуешь со мной? – говорит на ухо. И вроде интонация вопросительная, но ответ Егору не нужен. Он приобнимает меня и помогает аккуратно встать на ноги. Не отпускает нарочно долго, смотрит сверху и победно улыбается. Убегать или разыгрывать сцены я не хочу, мне одной хватило. А танец переживу. В конце концов, играть во флирт можно вдвоем.

– Ненавижу, когда ты так делаешь, – дарю Дымову улыбку и вкладываю свою ладонь в его, стоит нам оказаться на танцполе. Да, раньше мы танцевали, приклеившись друг к другу, а теперь между нами мизерное расстояние, которое неудержимо хочется преодолеть.

Он кружит меня под хорошо знакомую мелодию, и я прикрываю глаза, вспоминая, как замечательно нам когда-то было. Он был в одних шортах, я – в его огромной футболке, мы танцевали прямо посреди комнаты, а потом долго целовались. Юные и безумно влюбленные, строили планы, которым не суждено было сбыться.

– И что же я делаю? – Дымов вырывает меня из фантазий, и я испуганно вздрагиваю, тут же отстраняясь, но Егор хмыкает. Он отпускать меня не собирается. Легонько головой качает, давая понять, что птичка попалась в клетку и теперь не выберется, пока мучитель не решит отпустить. И так это отличается от напористости Антона неправильно-мерзкой, что я невольно думаю о добровольной сдаче в плен.