В IX и X вв. была проделана значительная работа по просеиванию огромного числа хадисов, чтобы отделить те, что заслуживают доверия, от остальных. Тем не менее в течение сотен лет человеку, имевшему власть и богатство, необходимые для воздействия на общественное мнение по конкретному вопросу, и желавшему оправдать свои идеи, скажем о роли женщины в обществе, достаточно было просто сослаться на хадис, который он слышал от кого-то, а тот слышал от кого-то еще, кто, в свою очередь, слышал эту историю от Сподвижника, который слышал ее от Пророка.

Поэтому не будет преувеличением сказать, что весьма скоро после смерти Мухаммада люди, которые взяли на себя задачу по толкованию Божьей воли в Коране и воли Мухаммада в хадисах, люди, которые по совпадению считались самыми могущественными и богатыми членами уммы, были не столько заинтересованы в точности своих рассказов или объективности толкования, сколько стремились вернуть себе финансовое и социальное господство, которое потеряли вследствие реформ Пророка. Как отмечает Фатима Мернисси, следует всегда помнить, что за каждым хадисом лежит укоренившаяся борьба за власть и конфликтующие интересы, которые можно ожидать в обществе, «где социальная мобильность (и) географическая экспансия (были) повесткой дня».

Таким образом, тогда как Коран предостерегал верующих не передавать «богатство и собственность слабоумным (суфаха)», первые составители комментариев к Корану – все они были мужчинами – заявили, несмотря на предупреждения Корана по этому вопросу, что «суфаха – это женщины и дети… и они должны быть лишены права наследования» (выделено автором).

Когда богатый и знаменитый торговец из Басры Абу Бакра (не путать с Абу Бакром) объявил через двадцать пять лет после смерти Мухаммада, что он однажды слышал, как Пророк сказал: «Те, кто доверяют свои дела женщине, никогда не узнают благополучия», его авторитет как Сподвижника стал несомненным.

Мнение Ибн Маджи, хотя и противоречило требованиям, изложенным в Коране, стало бесспорным, когда он в своем собрании хадисов сообщил, что Пророк, отвечая на вопрос о том, какие права имеет женщина по сравнению со своим мужем, якобы заявил, что ее единственное право – получать еду, «когда вы сами едите», и быть одетой, «когда вы сами одеваетесь».

Когда Абу Саид аль-Худри поклялся, что слышал, как Пророк говорил группе женщин: «Я никогда не видел более глупых и слабых в своей вере, чем вы», его воспоминания не были подвергнуты сомнению, несмотря на тот факт, что биографы Мухаммада неоднократно представляли Пророка как интересующегося мнением своих жен и следующего их советам даже в военных вопросах.

И наконец, когда прославленный составитель комментариев к Корану Фахруддин ар-Рази (1149–1209) истолковал строку «Он создал для вас из вас самих жен, чтобы вы жили с ними, устроил между вами любовь и милость» (30:21) как «доказательство того, что женщины были созданы подобно животным, растениям и другим (и не) для поклонения и исполнения заповедей Бога… поскольку женщина слаба, глупа и, в каком-то смысле, как ребенок», его комментарий стал (и продолжает быть) одним из широко почитаемых в мусульманском мире.

Дело в том, что на протяжении четырнадцати веков наука о комментариях к Корану была исключительно прерогативой мусульманских мужчин. И поскольку каждый из этих толкователей неизбежно привносил в текст Корана собственные убеждения и предвзятые понятия, не стоит удивляться тому, что некоторые стихи зачастую читаются в высшей степени женоненавистнической интерпретации. Рассмотрим, например, как строки (4:34) об обязательствах мужчин перед женщинами были переведены на английский язык двумя разными, но равным образом широко известными современными переводчиками Корана. Первая версия издана Ахмедом Али при поддержке Принстонского университета, вторая – Маджидом Фахри (Нью-Йоркский университет).