— Марк… — шепчу тихо и несмело, когда наконец лежу на его груди и почти засыпаю от усталости.

— М-м-м? — Указательным пальцем он лениво вырисовывает круги на моём плече. По звуку его голоса я понимаю, что он тоже уже в полудрёме.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Завтра, Адель, — звучит отрешённо. — Сейчас давай спать…

В комнате всё затихает. Я закрываю глаза и думаю, что действительно выбрала не то время, когда следует говорить о своей беременности. Вряд ли после такого Марк сможет уснуть.

Завтра. Поговорю с ним завтра.

Утро для нас начинается поздно. Даже яркие солнечные лучи, что смело гуляют по спальне, не могут нам помешать. Нас будит звонок телефона Марка. Он со вздохом тянется к своему сотовому и, коротко взглянув на дисплей, сбрасывает. Потом и вовсе отключает телефон и поворачивается ко мне.

— Доброе утро, — сонно улыбаюсь я, с прищуром осматривая взъерошенный вид своего мужчины.

Марк красив всегда и в любом виде. От одного только взгляда на его широкий сильный торс у меня сладко тянет в груди.

Он молча падает головой на подушку и притягивает меня к себе. Носом прижимается к моим волосам и снова замирает. Скоро проснётся и будет более разговорчивым, уж я-то знаю. Иногда мне кажется, что мы вместе не три месяца, а несколько лет. Уж слишком досконально я изучила его повадки. Вот сейчас он с пару минут полежит хмурым медведем и молча пойдёт в душ. Может и меня прихватить за компанию, причём особо не заботясь вопросом, хочу ли я мыться.

Моется Марк по утрам только в прохладной воде, и первый раз, попав под дождь холодных капель, от неожиданности я чуть не придушила его. Но теперь, даже когда мы просыпаемся не вместе, по утрам я всё равно принимаю прохладный душ. Мне нравится, потому что заряжает бодростью на весь день.

Через пару минут так и происходит. Марк потягивается, встаёт, но идёт в душ без меня. Я провожаю его взглядом и, сладко зевнув, обнимаю подушку. Решаю ещё чуточку поспать, да не выходит. Мысли вновь начинают крутиться вокруг одной очень важной новости, которую мне непременно нужно сегодня озвучить.

Волнение током проносится по позвоночнику, и я окончательно просыпаюсь. Ухожу на кухню и начинаю готовить нам завтрак. Я чувствую себя прекрасно, если не считать лёгкой усталости, расползающейся по всему телу из-за страстной ночи. Ни тошноты, ни головокружения. Если бы не задержка цикла и результаты обследования на руках, я бы и не догадывалась о своём положении.

— Ты куда сбежала? — Марк появляется в проёме комнаты минут через десять.

Уже бодрый, с мокрыми и взъерошенными от полотенца волосами, он стремительно надвигается на меня. Обхватывает руками мою талию и придавливает к столу. Хочет, по взгляду вижу, но прежде чем его пальцы развязывают мой лёгкий халатик, я с протестом кладу ладонь на его грудь.

Марк замирает, вопросительно вскинув брови.

— Марк, нам надо поговорить.

В тёмных глазах мелькает недовольство.

— Вот прямо сейчас?

— Хотелось бы.

— Давай через десять минут? — Его пальцы тянут тонкий шнурочек вниз, а глаза загораются. — А лучше — двадцать…

Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Этот мужчина неисправим!

— Марк!

Он выдыхает, отстраняясь, и поднимает ладони. Взгляд так и кричит: «Давай, женщина, ты победила. Можешь выносить мне мозг».

Я поджимаю губы, чувствуя, как подкрадывается обида. Я никогда не капаю ему на мозги и всегда подстраиваюсь под его настроение. Но сейчас не тот случай. Я слишком взволнованна, чтобы предаваться любовным играм на кухонном столе. С таким раскладом я скажу ему о ребёнке к девятому месяцу.