— Да! — фыркаю раздражённо. — И если ваш босс их не подпишет в течение часа, то нам всем не поздоровится. Насколько я поняла, он у вас тот ещё брюзга.

— Вот как… — Идеальные брови идеального взлетают ещё выше.

Молчи, Ада! Ещё слово — и они окажутся на затылке!

— Наверное, проще вызвать такси, — ворчу я, собираясь покинуть салон автомобиля, но внезапно двери блокируются.

— Пристегнитесь, Адель. Я отвезу вас к нашему брюзге, — усмехается мужчина и поворачивает ключ зажигания.

Настороженно прищуриваюсь, разглядывая Тимофея Васильевича повнимательнее. Какой-то он… странный. Слишком статно и уверенно держится. Не похож он на водителя. Мамочки, а вдруг маньяк?! Двери заблокированные, стёкла тонированные… сейчас увезёт меня в глухой лес, и поминай, как звали!

Уткнувшись в телефон, пишу сообщение Даше, что уже в пути к биг-боссу, и немного успокаиваюсь. Сестра знает, с кем я еду, и странный водитель должен это понимать. Так что я в безопасности. С непоколебимой невозмутимостью открываю папку и проверяю содержимое.

Ох… блин…

На верхний краешек контракта, что выглядывает из прозрачной ячейки, всё-таки попала грязь. А ещё и уголки счетов намокли. Ну что я за растяпа! Как можно было запороть документ стоимостью в миллионы? Ладно, постараюсь незаметно исправить. Выкладываю счета на приборную панель, поближе к воздуховодам, и достаю из сумочки маникюрные ножнички.

Водитель, до сих пор молчаливо наблюдавший за мной, изгибает свою идеальную бровь, когда я аккуратненько подрезаю испачканный краешек листа и принимаюсь за следующий. Да, такой ювелирной работой я ещё не занималась, но деваться мне некуда.

— Вы уверены, что будет незаметно? — интересуется мужчина.

— Конечно! — уверенно киваю я, хотя на самом деле совсем не уверена. — Тут же совсем чуть-чуть надо срезать.

— Может быть, нам стоит вернуться и распечатать новые экземпляры?

Раздражённо зыркаю на «доброжелателя» и поджимаю губы.

— Вы не отвлекайтесь, Тимофей Васильевич, от дороги. Если попадём в аварию, тогда вряд ли сможем вообще куда-нибудь поехать.

Тот лишь усмехается и кивает на счета, что я разложила сушиться.

— Насколько я знаю, это конфиденциальная информация.

— И? — хмурюсь я.

— А вы у нас не работаете.

— Так уж вышло. Я ведь не из праздного любопытства с вами еду, а помогаю больной сестре. Но, если вам не сложно, давайте не будем распространяться вашему боссу о моей оплошности.

— Не будем, — соглашается водитель, и его губы внезапно растягиваются в весёлой улыбке.

Я засматриваюсь на эту улыбку и снова выпадаю из реальности. Этот мужчина дьявольски красив. Он явно рождён для того, чтобы женщины глаз с него не сводили! Но приходится отлипнуть от его сексуальных губ и продолжить операцию по спасению документов.

Закончив, я придирчиво осматриваю свои старания. Неплохо. Даже почти незаметно, так как пострадали в основном задние листы. А вот со счетами дела обстоят гораздо хуже. Намокшие уголки начинают подсыхать, и становятся заметны разводы цвета детской неожиданности. Я напряженно разглаживаю их пальцами и понимаю, что Дашкин биг-босс точно такое не подпишет.

Незаметно кошусь на водителя и тут же жалею об этом. Василич пристально за мной наблюдает, и мне начинает казаться, что его забавляет сложившаяся ситуация. Козёл. Нашёл время веселиться! Может, ему в удовольствие наблюдать за неудачами посторонних людей?

Тяжело вздыхаю и беру телефон. Делать нечего, придётся позвонить Дашке и признаться в том, что я всё испортила. Не привыкать уже — я для неё ходячее бедствие. Едва успеваю открыть контакты, как телефон звонит сам. Сестрёнка словно чует неладное и спешит выйти со мной на связь.