Ирина, конечно, сразу об этом сообщила. А тетя Света моментально сообразила:

– Арина, ты сбежала из дома?

Я опустила голову, не зная, с чего начать объяснения. Тогда и папа подключился, он заметно нервничал, хотя и старался говорить тихо, без давления:

– Тебе почти двадцать, взрослый человек! Но это не значит, что можно заставлять родителей беспокоиться. Позвони им – скажи, что с тобой все в порядке.

– Я… я не буду звонить, – взгляда от пола так и не оторвала. – Вы не вполне себе представляете ту ситуацию…

– А нам и не надо представлять, – вздохнула тетя Света. – Конечно, у всех бывают конфликты с родными! Вот у всех без исключения! Я однажды так взбеленилась на дочку, что мокрой тряпкой ей по заднице зарядила! Подтверди, Ир!

– Зарядила! С пустого места взорвалась. Я у Ритки на свадьбе загуляла, ну и ночевать там осталась. А позвонить забыла. Ритка, правда, сама же и позвонила! Но я как домой через три дня вернулась, маманя на меня с мокрой тряпкой кинулась! А я ей ору: «Поздно уже воспитывать, мамань!». А она мне: «Месяц из дома выходишь не будешь, раз телефоном пользоваться не умеешь!». Но ничего, недельку подулась и сдалась.

Нет, они не просто не представляли – они даже не могли бы себе представить. Как и я не смогла бы представить, что у меня есть подруга, у которой я могла бы три дня жить, а после меня дома бы не убили. Я пыталась улыбнуться:

– Это… так мило. Но я домой не могу вернуться. Ради самой себя – не могу. Вам, наверное, кажется, что избалованной девочке блажь в голову ударила? Даже если правы… не вернусь.

– Допустим, – вмешался Ирин папа. – Но и у нас не останешься. Ведь это вопрос времени, пока отец тебя найдет. Посмотри на нашу жизнь, Арина, – он неопределенно махнул рукой в сторону. – Думаешь, нам нужны проблемы, которые твой отец способен устроить?

С этим я спорить уже не могла. Они мне даже не родственники – из-за чего подставляться? Тетя Света не торопила и накормила изумительным обедом. Наверное, воспитание или гостеприимство не позволяли ей напоминать о том, что уже сказано. Муж ее вообще уехал на работу, мне стало немного легче вне его присутствия. Вот только Ирина услышала то, что я хотела сказать. Она затащила меня в свою комнату, чтобы поговорить:

– Ариш, ты прости меня, но родаков уговорить не смогу…

– Я поняла уже.

– Что, совсем домой не вернешься?

– Совсем. Я даже так решила: если умирать буду на улице, то и это лучше. Все быстрее выйдет.

– Э! Ты нафига этим пафосом разбрасываешься? Никто пока не умирает! Постараюсь деньжат подкинуть – тысячи две сейчас есть. А через пару дней и маманька растает. Ты не смотри, что она такая грозная, она на самом деле лапша лапшой – точно займет, если уж понадобится. А пока надо жилье подыскать… недорогое. В смысле, очень дешевое. С завтрашнего дня работу поищем. Я объявление на супермаркете видела, может, возьмут. А если не возьмут или сама сдашься, тогда и вернешься к своим – с легким сердцем и полным осознанием.

– Я не сдамся! – сказала уверенно.

Иринка только отмахнулась:

– Ты сутки, как из дома выбралась. Дай себе еще недельку, а уж потом решения принимай.

Я поморщилась. Ирина была единственной, кто оказал поддержку, но притом даже она в меня не верила.

Подруга больше двух часов потратила на телефонные переговоры. Она перелопатила все объявления и про всех знакомых вспомнила. Подобные сверхусилия просто не могли не увенчаться успехом – она нашла комнату, всего за пять тысяч в месяц. Сдавали какие-то родственники троюродного брата одноклассника Ирины. На краю города, что я не посчитала проблемой – тут такие расстояния, что и пешком ходить можно из одного конца в другой. Я была до одури счастлива этой первой победе. Ирина с отцом, когда тот вернулся, проводили меня до вокзала, а там уже подруга сделала все возможное, чтобы я осталась в одиночестве и не села в электричку.