Я заранее подозревала, что речь пойдет не о Виталике. Александр Ильич поспешил прикрыть дверь спальни, куда меня привел. Я не паниковала, понимая, что его ребенок за стенкой – ну, не может же человек быть настолько беспринципным? Мать Виталика вообще постоянно находилась на работе, я ее ни разу не заставала. Я никогда не интересовалась, чем занимался сам Александр Ильич, или все его усилия сводились только к тому, чтобы в отсутствие законной супруги пытался клеить девушек на тридцать лет его младше.

Мужчина бубнил, как будто боялся не успеть:

– Ариночка, я позвоню тебе вечером? Выберемся куда-нибудь, развеемся! Или утром приезжай. Сын утром в школе.

– Кажется, вы неверно меня поняли…

– Да-да. Не надо тушеваться, Ариночка, назови сумму.

– Александр Ильич! – теперь я говорила громче, злее. – Вы что себе позволяете? Повторяю: вы сделали обо мне неверные выводы…

– Какие там выводы? – он отвечал раздражением на мое. – Девочка, приехавшая с какого-нибудь Ухрюпинска, не поступила в консерваторию. Или поступила, да жить на что-то надо. Домой ехать неохота, а в Москве жизнь слишком дорогая, вот и рванула сюда – немного подзаработать. Так я ж тебе прямым текстом и говорю: подзаработать можно, только вот это высокомерие поубавить…

Я никогда не считала себя гордой, да и такого прилива сил не ожидала. Я залепила ему размашистую пощечину и поспешила уйти, даже не потребовав платы за последний урок.

Расстроилась, конечно. Не из-за своей реакции, а что этот похотливый мужик не мог потерпеть еще хотя бы немного. А через полчаса – я еще даже не успела дойти до дома – мне перезвонила другая заказчица, та самая, которая и порекомендовала меня Александру Ильичу, и заявила, что вынуждена отказаться от моих услуг. Подозрение в воровстве – это слишком серьезное обвинение, чтобы просто так закрыть глаза.

Я свалилась мешком на первую попавшуюся скамью в ожидании еще одного звонка – от самой первой клиентки. Ведь цепочка-то одна. Но та не перезвонила – то ли ей не сообщили, то ли не поверила, то ли решила, что за сто рублей в час она может и убрать ценные вещи из гостиной, где проходят уроки музыки. Обида душила. Пусть я не потеряла пока всех учеников, но теперь и концы с концами не сведу. С ума сойти, но в какой-то момент я даже обрадовалась, что он всего лишь оклеветал меня перед друзьями, а не подал заявление в полицию! Всего секунду, но я готова была его благодарить! До чего докатилась…

Не позволила себе расстраиваться дальше, вернулась домой и попросила у Кирилла ноутбук. Надо обновить объявление о репетиторстве и поискать, может, кому-то потребуются художественные переводы. Теперь уже было не так сложно, как в самом начале. Я окончательно научилась не допускать мысли о том, чтобы сдаться.

Кирилл стоял в дверном проеме и долго наблюдал за мной. Потом заговорил:

– Арин, а Вадим Андреевич тебе так и не звонил?

– С чего вдруг ему мне звонить? – я отвлеклась от монитора.

– Ну, зачем-то же он взял твой номер.

Я энергию исчерпала раньше, поэтому сейчас оставалась спокойной:

– Ты дал ему мой номер?

– В первый же день.

– Нет, он не звонил. Ты прочитаешь объявление свежим взглядом?

Но Кирилл даже не пошевелился:

– Арин, я тебя понять не могу. Тебе предложили работу секретарем. Куда бы еще тебя взяли секретарем без бумажек?

– Да. И я готова была согласиться. Пока не услышала его намек на интимные отношения. Странно было бы ожидать рабочей субординации от такого… как бы его назвать? Бизнесмена, что ли? Да какой он бизнесмен? Никак не могу припомнить синоним к «владельцу борделя».