– Представляю, насколько ты дура наивная. Если тебя еще не убили и не изнасиловали – это просто счастливая случайность. Но будь уверена, я тебе быстро голову на место поставлю.

– Не поставишь! Да, твои люди меня найдут. И потом я снова сбегу. Опять найдут – опять сбегу. Запрешь в комнате? Ничего, переживу. На ближайшем же банкете твои друзья спросят, куда я потерялась. И тогда я им скажу честно – что ты держишь меня в подвале, бьешь и кормишь отбросами!

– Но… это ведь неправда!

– А мне уже без разницы, отец! Я такой скандал устрою, что в каждом российском издании упомянут! Ну, так и что тебе важнее: репутация или я?

В ответе я и не сомневалась. Отец был загнан в тупик, и оттого злился еще сильнее:

– Идиотка безмозглая! Сама же приползешь! И тогда я еще подумаю, нужна ли ты нам!

Я отключила вызов. Все нужное сказано. Даже настроение поднялось – совсем чуть-чуть, но ровно настолько, что я теперь хотя бы могла разреветься.

Кирилл, когда вернулся, стукнул в дверь:

– Идешь чай пить? Что-то я уже привык к твоей компании, а девушки у меня на сегодня нет. Утешишь?

Я вышла минут через пять, но заглянула в ванную, где умылась ледяной водой. Однако это ничуть не помогло.

– Ого! – восхитился сосед моим внешним видом. – Такая опухшая ты даже страшненькая! А чего плакала-то? С работой до сих пор по нулям, или по столичному хахалю соскучилась?

Я без подробностей описала свой рабочий день. И честно призналась, что совсем ничего не умею. А люди это как будто пятой точкой чувствуют и потому не дают даже шанса научиться.

– Что, совсем ничего? – Кир пододвинул мне чашку. – Хоть какие-то навыки у тебя должны быть!

Я тяжело вздохнула:

– Ничего из того, что нужно… Я на фортепиано играю, могу на скрипке, но гораздо хуже. Бегло говорю на немецком и английском, с французского… если только с текста переводить. Что еще? В институте изучала экономику, бухучет, основы проектирования… Так. А! Я еще танцую неплохо, особенно меня хвалили за сольную партию из «Кармен»! Ты не подумай, я не балерина, и если сравнивать с профессиональными… – я замолчала, озадаченная его реакцией.

– Сольная партия, значит. Хорошо, что не менуэт, – Кирилл ошарашено уставился на свою чашку. Долго думал, но потом оживился: – Но с чем-то точно можно заработать. В музыкальной школе или на фирме диплом потребуют… а если репетиторством?

– Иринка звонила… Там тоже диплом спрашивают.

– Да, но можно просто тариф поменьше поставить, – он рассуждал деловито, а мне даже дышать легче становилось. – Или по мелочи – переводы там какие, студентам курсовые. Честно говоря, не представляю, какие там заработки, но хоть что-то.

Я решила проверить все перечисленное, а сейчас сказала как можно более искренне:

– Спасибо, Кирилл!

– Не за что. Я ж о себе думаю. Не заработаешь – придется тебя выгнать. А у меня с доходами тоже нестабильно.

Я только теперь заметила, что оставленных пяти тысяч на столе нет. Это даже хорошо, что он не относится ко мне как к содержанке. Должна – заплатила. Не заплатила – ищи другое место. Нашим приятельским отношениям такой расклад только на руку. Меня как раз этот долг угнетал сильнее всего прочего. И как только покрыла – сразу увереннее себя почувствовала.

Разошлись на том, что Кирилл пообещал по своим связям поинтересоваться о вакансиях без диплома. Даже если ничего не выгорит, я все равно буду ему благодарна за одни лишь попытки помочь. Откуда же мне было знать, что никакой он мне не друг и вполне готов воспользоваться моей наивностью?

На следующий день я не могла дождаться его возвращения. И как только щелкнул замок, высочила в прихожую: