– Хотелось бы приступить к работе как можно скорее!

А она так совершенно не торопится…

– Да, но не в ущерб же образованию! – возразила бабушка. – В школе сейчас начинаются годовые экзамены. Давайте подождем летних каникул.

– Час в день с обязательной доставкой транспортом туда-обратно, – быстро сказала Осипенко. – Пока этого вполне достаточно.

– Ну что ж… хорошо, договорились, – опершись рукой о стол, бабушка встала. Мужчины поднялись тоже.

– Всего хорошего, я тут еще немного задержусь, – Шрюдер по привычке сам проводил их до двери. Новый начальник тем временем собирал свои «памятки». В первой стопке оставалось еще много листков – интересно, что же там было?

Осипенко смотрела на них.

На Агату.

Лидии, идущей по коридору, встречные без раздумий уступали дорогу. Надо и ей тоже как-то вырабатывать такую походку, а то все смотрят сквозь. Хорошо еще, не пытаются усесться на стул, на котором она уже сидит.

Трое вышли из здания. Келдыш неожиданно отстранил Агату и шагнул к бабушке:

– Но вы-то, официальный опекун, почему молчали?!

Агата опешила. Лидия тоже.

– В чем дело, Ловец? По-моему, все разрешилось к вашему благополучию. Скажите спасибо моей внучке.

Келдыш не то удивился, не то не поверил:

– Вы что, не поняли? В самом деле не поняли?

– Что именно я должна была понять?

– Что говорил Констанц и эта… – Игорь подавился каким-то словом. Явно ругательным. – «Все обследования проводились после случившегося»! Чтобы добиться возвращения магии, они собираются проводить эксперименты, которые будут угрожать здоровью – а то и жизни – вашей внучки!

Пауза. Агата испуганно переводила взгляд с него на бабушку. Лидия начала качать головой:

– Параноик. Вы все-таки параноик, Келдыш. Вас постоянно кидает из крайности в крайность.

– Неужели?

– Не вздумайте где-нибудь еще озвучить эти ваши домыслы. Не надо никого раздражать. Они и так могут в любой момент отобрать ее, не понимаю, почему до сих пор этого не сделали.

– Не кокетничайте! – сквозь зубы сказал Келдыш, открывая перед ней дверцу машины. – Всё вы прекрасно понимаете – из-за вас.

Агата залезла на заднее сиденье, оглядела салон. Для такой крутой организации машины тоже какие-то… Келдыш перехватил ее взгляд.

– Неказистый внешний вид часто скрывает большие возможности.

– Прямо как у меня, – пробормотала Агата. Сказала бабушке в спину: – Мне эта Осипенко тоже не понравилась.

– Привыкай, в жизни будут встречаться не только приятные люди. Надо учиться налаживать отношения и с ними.

Келдыш закатил глаза, и машина тронулась.

– Интернат, – объявил водитель.

– Не забудь, у тебя завтра алгебра, – напутствовала бабушка. – Повтори формулы и ляг пораньше, выспись хорошенько.

– Угу.

Келдыш придерживал для Агаты дверь машины. Наконец-то решившись, она, вылезая, дотронулась до его руки с крисом. Игорь дернулся, отстранившись.

Последняя ночь полнолуния, вы придете?

– До свидания, – вежливо сказал Келдыш.

Не ответил. Не придет… он не придет… он не хочет…

Быстрое касание – словно вдогонку, словно Игорь резко передумал.

Приду.

Агата несколько раз честно пыталась сесть и повторить правила, но столько же раз и соскакивала. Переставала видеть формулы, едва утыкалась в учебник – просто таращилась на страницу, вспоминая и вспоминая: поджатые губы Осипенко; вы параноик, Келдыш; неужели вы не поняли, в самом деле не поняли; я приду… Агата в очередной раз подскочила и побежала разыскивать выход на крышу – должны же они как-то туда попасть? Но на люке, ведущем на чердак, висел увесистый замок, еще и наверняка заговоренный. Агата, расстроенная, вернулась в комнату.