В нашей семье фанатичной пунктуальностью в широком смысле этого слова обладают Мирон и Ромка. Я же не отличалась таким качеством, но очень старалась придерживаться регламента, чтобы хоть как-то вписаться в то окружение, в которое попала бы, став женой Никиты. И у меня ведь неплохо получалось!

Но, как только что выяснилось, я, не сбавляя скорости, легко могу сделать резкий разворот на сто восемьдесят градусов. Потому что сейчас я еду в неизвестном направлении и с неизвестным мужчиной. Даже двумя, если учесть ещё и водителя. Я не знаю, что меня ждёт, и, самое, наверное, странное, это меня совершенно не волнует.

– У меня есть несколько условий, – стараюсь говорить уверенно, стоит нам только выйти из такси.

Я просто обязана их озвучить.

– Слушаю, – тут же отзывается голубоглазый.

– Никаких намёков на интим и ему подобное, – называю первое и самое главное условие.

– Я предложил помощь, а не надеялся скрасить себе время.

Надеюсь, что так. Но мало ли…

– Благодарю. Извини, если обидела. Но лучше предупредить, чем… сам понимаешь, – не договариваю, многозначительно замолчав.

– Можешь покусать? – намекает на мою идиотскую выходку.

– Именно! И ещё одно.

– Слушаю.

– Никаких имён, – выдвигаю второе, но тоже немаловажное условие. – Я не желаю знать ни кто ты, ни как тебя зовут. То же самое относится ко мне.

На самом деле я просто не хочу, чтобы у Глебова была лишняя информация, которую он мог бы использовать против меня. Всё-таки он не последний человек и может легко создать проблемы как мне, так и любому другому.

– Хм… Допустим. А как к тебе тогда обращаться?

– Никак. Мне нужна всего лишь комната на одну ночь. Общаться я не намерена.

– Это всё?

– Пока да.

– Принимается, моя прекрасная, но… строгая незнакомка.

– Ты хотел сказать бездомная, – невесело усмехаюсь.

Это определение подходит мне явно больше. И только после услышанного смешка вспоминаю, что буквально несколько минут назад сама изображала собаку! Зажмуриваю глаза от собственной глупости и предупреждающе направляю на голубоглазого красавца указательный палец.

– Не смей, – предупреждаю.

– И не собирался. Но это было… хм… – явно подбирает нейтральное выражение. – Оригинально.

– По-идиотски.

– Главное, действенно.

Ну да. Тут я с ним согласна. Действительно, действенно. Какая нормальная баба станет гавкать? Надеюсь, здоровяк после моей выходки не останется заикой.

– Это вышло… нечаянно. Сама от себя такого не ожидала, – признаюсь. – Просто в самолёте летел ребёнок. И он… – качаю головой, с ужасом вспоминая свой перелёт. – Он гавкал. Просто баловался, изображая собаку. Сначала было забавно, потом терпимо, но очень скоро стало невыносимо. Я лично ничего не имею против, но, кажется, теперь у меня на них нервная аллергия.

– На детей или на собак?

– На непослушных детей и их непутёвых мамаш! Собаки так себя не ведут.

– Согласен. Но неужели нельзя было сделать замечание?

– Делали. И не одно. Только без толку. Молодая яжемать искренне восхищалась своим чадом. На замечания окружающих и просьбы стюардесс не нарушать тишину мамочка не реагировала. Нас трясло, ребёнок гавкал, все нервничали… В общем, когда это неугомонное чадо в очередной раз гавкнуло на проходящего мимо мужчину, то тот гавкнул в ответ. Причём так громко и грозно, что стихли все, включая дитё, которое ко всеобщему удовольствию, наконец-то заткнулось.

Вспоминаю солидного брутального мужчину, рявкнувшего на весь салон: «Гав!».

– Оказывается этот метод очень эффективный, – посмеивается голубоглазый.

– Несмешно. Просто на ребёнка повлиял мужской авторитет.