Про аппендицит я знаю немного. Разве только то, что он бывает в основном у людей, чрезмерно употребляющих жирную пищу, и может появиться по причине грязных рук. Этим мама стращала нас в детстве. Вот и все мои познания в этом вопросе. Но я даже предположить не могла, что он может возникнуть у беременных!

Подозрение на аппендицит – такой диагноз ставит скорая, которую вызвал мне Рома.

Не знаю, что меня пугает больше: страх за свою жизнь, или риск потерять своего неродившегося малыша. Мне катастрофически сейчас не хватает Ольги Ильиничны и её «всё будет хорошо, Диана», чтобы хоть немного унять ту панику, что сиреной вопит внутри.

На брата стараюсь не смотреть. Знаю, что не одобряет. Я и сама себя не во всём одобряю, но ведь терплю же! Потому что деваться от самой себя мне некуда. А сейчас мне по-настоящему страшно. Всё, на что меня хватает, это спросить у врача, что станет с моим ребёнком.

Для меня удаление аппендицита – это операция на животе, а там у меня растёт маленький человечек!

Я не вижу, а чувствую, как округляются глаза у Ромки. Однако у него хватает ума, такта или чего-то там ещё, чтобы не устраивать разбор полётов прямо сейчас. Мне и без них тошно в прямом смысле этого слова. И я, как одна из тех трёх мудрых обезьянок, делаю вид, что ничего не вижу, стараясь не встречаться с братом взглядом.

– А что с ним станет? Современная медицина уже давно проводит подобные операции без риска для плода. Главное – вовремя обратиться, – хирург бросает увесистый булыжник в мой огород, и я даже на расстоянии чувствую, как мысленно костерит меня ожидавший в коридоре Ромка.

Да, я боялась вызвать скорую. Надеялась, что само пройдёт.

– Поэтому не переживайте. Ваш малыш родится и вырастет красивой девочкой, – успокаивает меня врач.

И я ему верю. Хочу верить, что так и будет.

– Мальчиком, – зачем-то поправляю.

Я почему-то убеждена, а, может, просто хочу, чтобы у меня родился сын с такими же голубыми глазами как у его отца. И, если всё обойдётся, я даю себе слово, что постараюсь узнать о нём. Хотя бы для того, чтобы дать сыну настоящее отчество.

Операция проходит успешно, и теперь мне придётся сдержать данное себе обещание.

– Ничего не хочешь рассказать? – спрашивает брат.

Вчера мне удалось избежать лишних вопросов, но сегодня от допроса с пристрастием отвертеться, видимо, не получится. Тем более Ромка в этом спец. Поэтому делать вид, что я его не слышу, неразумно.

– Нет.

Может, это поможет?

– Диана, ты знала, что беременна?

Не помогло.

Ну конечно, я знала! Молча киваю, всем своим видом показывая, что не хочу разговаривать на эту тему. Только это совершенно не останавливает брата.

– Знала и пошла в «Zажигалку»?

Да что же ты такой непробиваемый?! Нет, чтобы пожалеть сестрёнку после операции! А я, между прочим, не для себя старалась, когда пошла в эту самую «Zажигалку».

– Беременность не заразна, – горько усмехаюсь над превратностями судьбы.

– Я не про это. Ты пришла домой пьяной! О чём ты вообще думала?

А, вон, он про что! Только я ведь не пила. Совсем.

– Ром, я… Я почти не пила. – Моя легенда с треском расползается по швам.

Дожила, называется. Оправдываться перед младшим братом за своё поведение.

– Да какая разница!

Ого! Он ещё и рычать умеет!

– Ром, всё не так.

– Серьёзно? А как? – берёт единственный в палате металлический стул и, развернув его спинкой вперёд, садится верхом.

А я-то надеялась, что братик быстро уйдёт. Не ушёл.

– Просвети. Теперь-то уж можно.

– Мы не пили в клубе. Ясно?

– Да ладно?! – не верит. – А что же вы там делали?