Однако с таким выводом я тоже поспешила. Потому что, судя по мужскому голосу, главная роль принадлежала ему самому.

В три шага преодолев небольшое расстояние, я застыла на пороге комнаты. Света из гостиной оказалось вполне достаточно, чтобы разглядеть ритмично двигающийся мужской зад.

О да, Глебов трудился. Так старался, что ничего не слышал и не видел вокруг. Да и как тут услышишь, когда его «работа» так громко стонала, изо всех сил побуждая своего ненасытного любовника к более быстрым действиям. Хотя, куда быстрее, даже и не знаю. Мой жених и без того был похож на чихуахуа при спаривании.

Видимо, находясь в полном потрясении, я не могла заставить себя ни сдвинуться с места, ни как-то обозначить своё присутствие.

Дальше всё происходило будто не со мной. Взгляд зацепился за стоявшие в высокой вазе розы, которые Глебов подарил мне перед моим отъездом. Их кроваво-вишнёвые бутоны поникли и ещё больше потемнели, словно сгорали от стыда от того, что им пришлось увидеть. Собрав их в кулак, я, совершенно не обращая внимания, что капаю водой с длинных стеблей на белоснежный ковёр, размахнулась и от всей души припечатала стеблями по предоставленной моему взору оголённой части тела.

От дикого крика Глебова можно было оглохнуть.

– Сюрприз! – Я щёлкнула выключателем, заливая комнату ярким светом.

– Сдурела?! – раненым бизоном ревел Глебов.

Попытался дёрнуться, но тут они заорали оба. И Никита, и его горячая штучка, как он называл свою любовницу. Вот и выяснилось, что личную помощницу действительно используют исключительно в личных целях.

«Диан, ты только посмотри на неё. У неё же корма как у крейсера, а ты ревнуешь». – Вспомнилось некстати.

Но, судя по тому, как он держался за эту корму обеими руками, то его вполне устраивало быть капитаном.

Мне бы отойти по-хорошему. Хотя бы в целях личной безопасности. Но я стояла в ожидании. Чего? Не знаю. Наверное, хотела посмотреть на жениха, теперь уже бывшего, в полный рост. Вот только Глебов не спешил слезать с палубы своей партнёрши.

– Нет. Не сдурела, – прошипела зло.

Но от картины, где эти двое не могут расцепиться, меня накрыл неконтролируемый смех. Кажется, герой-любовник застрял своим достоинством в… хм… женском очаровании.

– Пошла вон! – раскатисто прогремело на весь дом под жалкий женский скулёж.

– Да с радостью! – собралась на выход, но запнулась об мужские брюки, валяющиеся на полу.

Схватив их и другие предметы одежды, которые так поспешно были сняты хозяевами, я выбросила вещи в окно. Но этого оказалось мне мало. Распахнув шкаф, я и его опустошила, устроив под окнами ночную бесплатную «распродажу» брендов.

Глебов попытался дотянуться, чтобы остановить меня. Но каждое его движение наверняка причиняло боль и ему, и его партнёрше, которая уже не орала, а жалко скулила.

– Идиотка! Я подам на тебя в суд!

– Подавай! Можешь прямо сейчас. Ах да, сейчас ты немножко занят, – процедила, сочувственно поцокав языком. – Бедненький.

– Ты будешь до конца своей жизни расплачиваться со мной! – летели угрозы в мою сторону, но совершенно не достигали своей цели.

– Ты бы лучше о своём конце побеспокоился. На, закажи доставку. Говорят тёплое молоко помогает. – Я великодушно бросила на кровать телефон, но тот упал на пол.

– Су-ка! Ты об этом пожалеешь!

– Я уже жалею, что за столько времени не разглядела типичного козла. Счастливо оставаться! – послала бывшему любимому воздушный поцелуй.

Больше мне здесь делать нечего. С выполненным «долгом» я захлопнула дверь, навсегда закрывая эту страницу своей жизни.