– А я думал, что он остановился тут.

– Да. До утра. Но завтра пусть подыщет другой отель, чтобы его крушить.

– Черт возьми! Неужели милый старина Окоселый тут что-нибудь крушил?

Мистер Брустер гневно фыркнул.

– Мне сообщили, что этот ваш бесценный друг вошел в мой гриль-бар в восемь часов. Вероятно, он находился в состоянии крайнего опьянения, хотя метрдотель сказал мне, что в первый момент ничего не заметил.

Арчи одобрительно кивнул:

– Милый старина Окоселый всегда этим отличался. Особый дар. Как бы он ни нализался, невооруженным глазом этого не обнаружить. Я много раз сам видел, как милый старичок наклюкивался до чертиков, а выглядел трезвым, как епископ. Да нет, куда трезвее! Так когда ребяткам в гриль-баре стало ясно, что старикан вот-вот пойдет на бровях?

– Метрдотель, – сказал мистер Брустер с ледяным гневом, – сообщил мне, что уловил намек на состояние этого субъекта, когда тот встал из-за столика и прошелся по залу, сдергивая скатерти и разбивая все, что на них стояло. Затем он начал бросать булочки в других посетителей, после чего ушел. Видимо, сразу отправился спать.

– Чертовски благоразумно с его стороны, а? Основательный, практичный типус, наш Окоселый. Но где, черт возьми, он раздобыл… э… нужные ингредиенты?

– В своем номере. Я навел справки. У него в номере шесть больших ящиков.

– Окоселый всегда отличался поразительной находчивостью! Ну, я чертовски сожалею, что так произошло, знаете ли.

– Если бы не вы, он бы здесь не остановился, – холодно заключил мистер Брустер. – Не знаю почему, но с тех пор, как вы появились в отеле, у меня начались сплошные неприятности.

– Чертовски сожалею! – повторил Арчи сочувственно.

– Гр-ры! – сказал мистер Брустер.

Арчи задумчиво направился к лифту. Предвзятость тестя больно его ранила. Что может быть паршивее, чем узнать, что ты – причина любых неполадок в отеле «Космополис».

Пока происходила эта беседа, лорд Сиклиф предавался освежающему сну в своем номере на четвертом этаже. Прошло два часа. Шум уличного движения внизу затих. Лишь изредка раздавались погромыхивания припозднившегося такси. В отеле тишина была нерушимой. Мистер Брустер отошел ко сну. Арчи задумчиво покуривал у себя в номере. Можно было бы сказать, что всюду царили мир и покой.

В половине второго лорд Сиклиф пробудился. Часы его сна регулярностью не отличались. Он сел на кровати и зажег лампу. Молодой человек с шевелюрой дыбом, красным лицом и жаркими карими глазами. Он зевнул и потянулся. У него слегка побаливала голова. Комната показалась ему душноватой. Он встал с кровати и открыл окно. Затем вернулся в постель, взял книгу и начал читать. Он чувствовал себя немножко встрепанным, а чтение обычно быстро его убаюкивало.

На тему о книгах для постельного чтения написано немало. По общему мнению, наилучшим снотворным служит неторопливое повествование с незатейливым сюжетом. Если это верно, то выбор милого старины Окоселого был крайне неразумным. Читал он «Приключения Шерлока Холмса», а точнее, рассказ под названием «Пестрая лента». Он не был большим книгочеем, но уж если читал, то предпочитал что-нибудь с перчиком. И Окоселый увлекся. Он уже читал этот рассказ, но очень давно, и все перипетии сюжета переживал заново. А сюжет, если помните, строится на деятельности изобретательного джентльмена, который держал у себя дома змею и имел обыкновение запускать ее в чужие спальни, чтобы затем получить по страховке. Окоселый испытывал приятную дрожь, так как змеи всегда вызывали у него особый ужас. Ребенком он увиливал от посещения серпентария в зоопарке; а позже, когда стал взрослым, покончил с детскими замашками и всерьез взялся за выполнение самовозложенной на себя миссии поглотить все спиртные напитки в Англии, отвращение к Ophidia сохранилось у него в прежней силе. К неприятию реальных змей добавилась более зрелая боязнь тех, которые существовали только в его воображении. Он ярко помнил свои эмоции, когда всего лишь три месяца назад увидел длинную зеленую змею, которой, по утверждению большинства современников, там не было.