Солнце поднималось все выше, окрашивая побережье в золотистые тона. Вдоль дороги тянулись заросли вереска, чьи лиловые цветы покачивались на ветру, словно крошечные колокольчики. Изредка между камней пробивались упрямые стебли морской полыни, источающие горьковатый аромат.

По пути встречались крестьяне, спешащие на городской рынок с корзинами овощей и фруктов. Они почтительно кланялись, разглядывая незнакомую всадницу с плохо скрываемым любопытством. Женщины в традиционных солтеррийских передниках с вышитыми волнами перешептывались, провожая меня взглядами. Видимо, весть о новой владелице поместья баронессы уже разлетелась по округе.

Невольно залюбовавшись красотой здешних мест, я поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствую себя по-настоящему свободной. Нет больше соглядатаев Хейли, следящих за каждым нашим шагом, нет удушающих стен замка-тюрьмы, где мы провели последние месяцы в постоянном страхе, нет этого выматывающего душу ожидания расправы…

Да, впереди еще много трудностей – нужно восстановить поместье, превратившееся в полуразрушенный склеп, наладить хозяйство, пришедшее в полный упадок, разобраться с незаконными посадками кубрана, что раскинулись на землях баронессы. Но сейчас, когда утреннее солнце золотило верхушки деревьев, а свежий ветер развевал выбившиеся из прически пряди, будущее казалось не таким уж мрачным.

Мои размышления прервал стук копыт позади – кто-то стремительно нагонял меня и судя по частому перестуку, всадник гнал коня во весь опор. Четкий, быстрый ритм ударов о каменистую дорогу говорил о том, что наездник прекрасно держится в седле и хорошо знает эти места, не опасаясь острых прибрежных камней, предательски выступающих из земли. Моя рука привычно легла на рукоять кинжала, а взгляд уже выхватил узкую тропинку, ведущую в густой подлесок, где старые корявые сосны, склоненные морскими ветрами, создавали идеальное укрытие. Их низкие ветви, почти касающиеся земли, не позволили бы преследователю на коне пробраться сквозь такую чащу. И если придется, я смогу бросить Вишенку – она умная лошадь и сама найдет дорогу домой…

Тревога оказалась напрасной – это был всего лишь молодой парнишка на мохнатой лошадке, груженной плетеными корзинами с овощами. Его веснушчатое загорелое лицо раскраснелось от быстрой скачки, а выцветшая льняная рубаха с заплатой на локте потемнела от пота.

– Доброго утра, лейна! – приветливо крикнул он, поравнявшись со мной. Его конек, косматый и низкорослый, с длинной спутанной гривой цвета соломы, тяжело дышал, раздувая бока. А плетеные корзины, притороченные к седлу потертыми кожаными ремнями, опасно раскачивались при каждом шаге. – На рынок путь держите?

– Доброго, – кивнула я, чуть ослабив хватку на кинжале, но не убирая руки с рукояти. Годы при дворе научили меня не доверять даже самым безобидным встречным. – В город еду по делам.

– А я вот капусту везу, – охотно поделился парень, поправляя съехавшую набок потрепанную соломенную шляпу с обвисшими полями, почерневшими от дождей и солнца. – У нас на южном склоне такая уродилась – кочаны с человеческую голову! Хотите взглянуть?

– В другой раз, – вежливо отказалась я, пришпорив лошадь. Разговоры с местными жителями – дело полезное, но сейчас меня ждали более важные дела в городе.

– А правду люди говорят, что вы теперь хозяйка поместья на утесе? – поинтересовался парень, пришпорив и свою мохноногую лошадку. Его конек, несмотря на усталость, резво прибавил шагу, позвякивая расшатанными пряжками упряжи.