– Тебе совсем не интересно? – не выдержала я.

– Просто жду, пока ты успокоишься. И скажешь главное: когда мы отправляемся в гости? И что за уродство ты на себя надела.

Я передернулась и недовольно буркнула:

– Сегодня. Драконы привязывают визиты только к дням. Главное, около полуночи не приходить. А уродство не я надела, а на меня надели. Большая, знаешь ли, разница.

– Хм, а вот, к примеру, пять утра – нормальное время для светского визита? – заинтересовалась леди Маркаду.

– Судя по тому, что Ирртин порой вваливалась ко мне именно в пять утра, – да.

– Вот же драконы, все не как у людей, – покачала головой мама. – Ладно. Ты мне лучше расскажи, зачем он нацепил на тебя это, м-м-м, произведение ювелирного искусства. Я вот так, с ходу, даже не могу вообразить, какому типу лица эта драгоценность может подойти.

– Лошадиному, – вздохнула я. – Это артефакт чистой ауры.

– О? Значит, супружеский долг он взыскивать не собирается, – мама пожала плечами, – чудненько. Я боялась, что твои артефакты с тебя снимут и придется выдумывать что-нибудь неаппетитное. Что-то вроде фурункулов по всему телу.

– Еще немного, и я начну сочувствовать милорду Белтешу, – неуклюже пошутила я. – Откуда ты знаешь про… Ах да, ты же обыскивала мою комнату. Это меня всегда обижало.

Леди Маркаду пожала плечами:

– Или я, или отец. Заметь, твои действительно тайные вещи оставались на своих местах.

– Но почему вы это делали?! – взвыла я, стискивая свиток. – Вы так хотели, чтобы я сохранила свою чистоту, но чем, чем обыск помогал?

– Да какая чистота, – вспылила мама, – ты хоть что-то, кроме своих изобретений, замечала?! Единственный раз за все супружество я была солидарна с твоим отцом – мы боялись за тебя! Ты ведь даже не скрывала своих способностей, и это сейчас, когда король взялся за магов! Я не знаю, чего именно боялся Гарвейн, а я тряслась при мысли, что тебе что-нибудь подбросят, потом обвинят в чем-нибудь мерзком – и все, состаришься над котлом в лаборатории тайной королевской службы!

Я, потрясенная и ошеломленная, молчала. Мама, тяжело дыша, взмахнула рукой и с горечью добавила:

– Хотя сейчас я сожалею, что тебя не завербовали.

– Я… Прости. А почему ты не боялась, что мне что-то подкинут в академии?

– Потому что милорд Венрайт правит своей академией жесткой рукой истинного диктатора, – усмехнулась леди Маркаду. – Поверь, с этим человеком никто не спорит. Вспомни свою учебу, разве случалось у вас что-то из ряда вон выходящее?

– Нет, – я улыбнулась, – мы, конечно, шалили порой. Но если вдруг шутка переходила границы разумного, то таких юмористов вычисляли за несколько часов и… Духи?

– Да, Академия наводнена духами, – леди Маркаду улыбнулась, – и служат они только Венрайту. Я от него о них и узнала. Ну что, ты достаточно успокоилась, чтобы рассказать мне о свитке, который ты вот-вот переломишь пополам? И позови своего духа, надо отправить письма.

Я позвала Ашраю, но она не появилась. Видимо, еще в городе. Хорошо, подождем.

– Итак? – выразительно произнесла мама.

И я подробно, но сумбурно пересказала наш с Гаро разговор. Правда, самое главное пришлось утаить, и это было довольно заметно.

– Ты сказала не все, – прищурилась мама.

– Мне совесть не позволяет попросить у тебя клятву хранить молчание, – спокойно ответила я, – а без этого рассказать не могу.

– Какая глупость, – фыркнула мама. – Я этих клятв за свою жизнь надавала – на десяток благородных леди хватит.

Леди Маркаду вытащила откуда-то из рукава тонкую золотую иглу и ткнула ею в палец:

– Клянусь в жизни и посмертии хранить тайну Аркадии Ильтир Гаро, доверенную ей ее супругом Лисмадом Гаро, Белым драконом с Драконьих гор.