– Елизавета, вы понимаете, что вам выпал уникальный шанс стать самостоятельной и независимой? Ваш отец очень старается поставить вас на ноги.

– Вы в своем уме, Даниил Александрович? Зачем мне вставать на ноги, если у моего отца столько денег, сколько хватит на несколько беззаботных жизней всех его детей, внуков и правнуков. Зачем работать и тратить на это жизнь, если и так деньги есть?

– Елизавета Натановна, это вы, видимо, чего-то не понимаете. Ваш отец вам уже ничем не обязан, вы совершеннолетняя девушка. У него есть сыновья, рожденные в законном браке, именно их и их детей он намерен дальше обеспечивать и передать им наследство. Понимаете? Вам стоит радоваться уже тому, что он озаботился тем, чтобы дать вам профессию и способ самостоятельного заработка.

– Ой, да пошел он… и вы заодно. Я тоже его дочь, хочет он этого или нет. Другой вопрос, что его бесит, что я не такая, как его идеальные и непогрешимые сыновья, и что вообще от него ничего не взяла. Внешностью в маму, мозгами тоже в нее. Красивая и тупая. Ну только что кудрявая в него.

Цербер вдруг резко ко мне наклонился, напугав. И взгляд такой пронзительный, сканирующий. Эй, что он делает? Словно принюхивается.

– Вы чего это?!

– Елизавета Натановна, вы что, пили? – в голосе начальника столько осуждения.

– Естественно! – оскорбилась я. – Как вы могли во мне сомневаться?

Как быстро понял. Но на то он и Цербер, чтобы иметь хороший нюх. Пес.

– Я только не понимаю. У вас сейчас не должно быть денег, а пьете вы только дорогие напитки, другими принципиально пренебрегаете.

О-о, он и это обо мне знает. А папа хорошо морально подготовил моего тюремщика.

Фыркнула. Тряхнула пушистыми волосами и склонила голову, демонстрируя нежную шею и точеный овал лица. Похлопала пушистыми ресницами.

– Посмотрите на меня. Неужели вы всерьез думаете, что я не найду того, кто меня накормит? Да для этого мужчины в очередь выстраиваются.

– Так может, вам выйти замуж? Чтобы кто-то гарантированно на постоянной основе оплачивал все ваши желания. И не надо будет больше работать, разойдемся к общей радости.

Выпрямилась и подобралась.

– Ну нет. Я же говорила. Я еще слишком молода, чтобы связывать себя обязательствами.

– Пока вы слишком молоды, вы больше ценитесь на рынке невест, а значит и продать себя сможете дороже, – цинично заметил Цербер.

– С моим-то отцом я буду еще долго цениться. Красивых много, а с нужными связями мало.

– Вы ведете себя так, что скоро эти связи совсем оборвутся.

– Кровные? Ну сомнительно. Кровные связи часто как проклятие, от которого очень трудно избавиться. Да и что бы я ни творила, отец все равно держит на контроле. А вот вы рискуете. Мы, может, с отцом и придем когда-нибудь к миру, а вот вы останетесь крайним. Я злопамятная. В этом, кстати, в папу, забываю иногда, что у нас все-таки есть общие черты характера, но только самые плохие.

– За меня не переживайте, Елизавета Натановна, – хмыкнул этот непробиваемый, затем посмотрел, что я там наработала, все раскритиковал, затем раздражающе подробно и скрупулезно долго объяснял, где я не права и как ему надо. Не отстал, пока не убедился, что я все усвоила. Это же надо быть таким дотошным. Как его невеста терпит?

– А когда вы меня поведете знакомиться с коллегами? Почему я никому не представлена?

– Пока мне бы этого делать не хотелось. А вам так хочется тут уже со всеми познакомиться?

– Ага. Что, боитесь меня показывать?

– Есть некоторые опасения.

– Это правильно, – злорадно хмыкнула. – Слушайте, – протянула руку и одним своим наманикюренным коготком плавно провела по руке Цербера. Застыл. Прищурилась. Теперь задумчивые круговые движения пальчиком. – А как ваша невеста относится к тому, что у вас появилась новая, невероятная красивая и взбалмошная помощница?