— Я не буду больше ходить к этому мозгоправу, — выдаю недовольно.

— Почему?

— Она мне надоела, — признаюсь честно, — постоянно лезет в душу, че-то там ищет, разнюхивает, задает неприятные вопросы. И, конечно же, копается в детстве.

— Это ее работа, — спокойно подмечает Тайлер.

— Сегодня она сказала, что все мои проблемы с парнями из-за того, что меня бросил отец, — пищу возмущенно. — Кстати, и в тебя я влюбилась именно поэтому. Типа у меня страсть к мудакам.

Тайлер останавливается и начинает заразительно смеяться, следом хохочу и я.

— Спасибо за комплимент, — говорит, когда почти успокаивается.

— Это совсем не комплимент, Тай, — осматриваю его с головы до ног.

– Значит, ты обсуждала меня с ней?

— Да, — отвечаю уверенно. — Надо же как-то занять целый час, вот я и рассказываю о своих друзьях.

— И о Томе ты ей рассказываешь?

Резко хмурюсь и озадаченно смотрю на него.

— А он тут причем?

— Он же тоже твой друг? Или у вас что-то большее? — он загадочно выгибает бровь.

Решаю оставить это вопрос без ответа и специально перевожу тему.

— Ладно, хватит обо мне, — жму на рычаг и мое кресло продолжает двигаться дальше, — как твои дела?

Никсон ухмыляется и идет следом.

— Сегодня была адская тренировка, — начинает Тай и чешет затылок. — На следующей неделе нас пригласили на дружескую игру, так что я уеду из «Империала» на три дня.

Услышав это, мне вдруг становится грустно.

15. ГЛАВА 15.

Тайлер

Уже прошло два месяца, как я окучиваю мелкую, да я и сам уже привык к ней. Просыпаюсь с мыслями о девчонке и засыпаю так же. Даже если из меня все силы высосала Кейли, я все равно думаю об Эмме, что делает, что чувствует, не обидел ли кто. Она хоть и острая на язык, но силой явно обделена.

Три года девчонка пускала по мне слюни и смотрела всегда как преданная собачонка, ждущая кость от своего хозяина, а тут бац и все. Как отрезало. В голубых бездонных глазах никакого интереса к моей персоне и меня это люто злит, не привык я к такому равнодушию с ее стороны.

Мысль о том, что тебя любят девчонки греет душу, а когда понимаешь, что на тебя хер огромный кладут – так себе.

Цепляет не по-детски.

Поэтому и кружусь возле нее, чтобы вновь разжечь потухший огонек и снова подпитываться энергией.

Возвращаюсь с игры и сразу же мчу к реабилитационному центру. За считанные минуты пересекаю территорию кампуса и постоянно смотрю на время, должен успеть. Ни жравши, ни спавши, лечу, как обезумевший, встречать мелкую. Когда такое было, чтобы Тай Никсон за девчонками бегал, бред какой-то…

Но я не видел ее два дня, а по ощущениям, будто вечность.

Торможу недалеко от входа и поправляю огромную сумку с футбольной формой, которая, чуть было, не свалилась с плеча. Наблюдаю, как из здания выезжает грустная Эмма и смотрит себе под ноги. Все внутренности сжимаются от беспокойства, на ней лица нет.

Что, блять, опять стряслось? Все уже в «Империале» знают, если будут ее обижать, то будут иметь дело со мной, неужели нашелся кто-то бесстрашный, которому жить надоело?

Хмурюсь и уверенно шагаю вперед.

— Привет, — произношу наигранно весело, мелкая поднимает на меня расстроенный взгляд, ноль эмоций. — Я думал, ты будешь рада меня видеть, а у тебя такое лицо, будто кто-то умер.

— Привет, — потерянная какая-то.

— Эмма, кто-то умер? — повышаю тон, чтобы хоть немного привести ее в чувства.

— Нет, — качает головой, — просто был неприятный разговор с врачом.

— Какой?

— Шансов мало, Тай, — внезапно кричит и начинает плакать. — Сколько ты еще будешь возиться со мной? Два месяца упорных тренировок – прогресса нет, и не будет! — истерит без остановки, руками машет. — Оставь меня в покое, я устала и хочу домой!