И да, я совсем не против.

В этом образе я готова позировать для фотографий хоть целый час. Только бы растянуть эйфорию подольше. Всего на одну ночь стать обычной девушкой. И тогда…

Обрываю себя на полуслове и медленно вдыхаю. Странно все это… Страшно. А что если он пройдут мимо? Если не заметит? Или что вообще не придет на этот чертов праздник. Я не видела его со вчерашнего вечера. Может он вообще уехал и все это уже не имеет никакого смысла?

Господи, пожалуйста, пусть он придет. Пусть обратит на меня внимание. А потом…

Думать, что будет потом не решаюсь. Как все пройдет? Дойдет ли дело до этого и… не будет ли больно, а я… Я вообще об этом не думаю. Знаю, что если случится, то это будет лучшая ночь в моей жизни. Потому что он мой… Просто мой.

Мама подходит и обнимает меня за плечо. На ней черный комбинезон, белый пиджак оверсайз и туфли на невероятно высокой шпильке. Волосы красиво уложены, а на лице минимум косметики. Тон, тушь, немного румян и алая помада - ее визитная карточка. Также неизменным остался эксклюзивный комплект украшений. Тот самый, который принес моей матери славу.

– Ты у меня самая красивая! И я рада, что этот Новый год мы встретим вместе. Пускай даже вне дома. Главное, что ты рядом, – произносит она и тут же отворачивается, чтобы спрятать слезы.

А я по привычке делаю вид, что не замечаю этого.

– Мне есть в кого быть такой красивой, – поворачиваюсь к стилисту. – Правда, Майя? Скажи, что она невероятная, а то моим комплиментам мама уже не верит.

– Уверяю вас, Мари, вы - мое лучшее творение! Я знаю, что так говорить нельзя, но кто посмеет спорить с правдой? Вы действительно прекрасны.

– Ну, с тобой, милая, я точно не стану спорить, – смеется мама, наливая себе стакан воды.

Атмосфера вокруг вновь разряжается. Я дожидаюсь, когда она выпьет свои таблетки от мигрени, проверяю содержимое клатча и, убедившись, что ничего не забыла, выхожу из номера.

9. 8

Руслан

Отодвигаю стеклянную дверь и выхожу на балкон. В лицо сразу бьет приятный зимний ветер, с легкостью проникая под распахнутый пиджак. Зябко веду плечами, подхожу к прозрачным перилам и подставляю лицо мелкому снегу. .

Закрываю глаза в попытке унять расшатанные в конец нервы. Но не выходит. Башка так и гудит от напряжения, еще немного и взорвётся к херам.

Рыдания Нади звучит в голове на бесконечном повторе. Жалкий лепет действует на нервы, разъедает похлеще серной кислоты. Лживые оправдания режут слух.

– Рус, умоляю дай мне все объяснить. Это не то, что ты думаешь…

– Серьёзно? – взревел я, едва контролируя себя от злости. – Ты меня совсем за идиота считаешь?

В памяти снова всплыли те фотографии, на которых моя уже без пяти минут бывшая жена наяривала в рот своему инструктору.

От одной только мысли об этом меня передернуло. Стало так мерзко и противно, что едва не вывернуло наизнанку.

А она все не унимались:

– Но я правда не знаю, не понимаю, как такое могло произойти… Он мне даже не нравится. Я тебя люблю! Только тебя, милый. Прошу, скажи, где ты сейчас? Я сразу же приеду. Мы поговорим, и все снова станет как раньше. Тем более сегодня Новый год…

Я лишь криво усмехнулся. Не стал дальше слушать.

Сбросил вызов и занёс её номер в "чёрный список". Вот и все, женушка. Хеппи энд, мать вашу.

Одно радует - ее любовнику сейчас в разы хуже.

Паскуда. Думал, можно трахнуть жену и спокойно укатить в закат? Не выйдет. Твари, сделавшие меньше, годами кровью харкают, а тут…

Гнев режет на куски. Кромсает тупым ножом.

Я сжимаю перила так, что пальцы немеют. Свожу зубы до зубного скрежета, до судорожного спазма.