Небесно-голубые глаза дочери взирают на меня с интересом. Пухлые губки растягиваются в улыбке.

Я начинаю ходить по столовой, негромко приговаривая:

– Хочешь осмотреться, да? Хорошо, давай. Вот тут у нас обеденный стол, Лиза. Скатерть. Ваза с цветами. А ещё мы можем посмотреть в окно. Смотри, Лиз, солнышко...

Моя дочь совсем недавно стала проявлять любознательность. Она развивается с отставанием, потому что родилась семимесячной.

– Тимур, – зовёт мама, и я оборачиваюсь. – Мой самолёт завтра. И я не могу не полететь.

– Значит, полетишь.

Она подходит к нам с Лизой. Проводит по золотистому пушку на макушке дочки.

– У нас, похоже, закончились кандидатки, – сетует мама. – Как же ты без няни?

– Разберёмся, – отмахиваюсь я. – К тому же у меня есть Галина Викторовна. Она сможет иногда приглядывать за Лизой.

Мама подаётся ближе и начинает шептать:

– Галина Викторовна не няня, Тимур. И мы не можем всё время пользоваться её добротой и отзывчивостью. Да и Лизочке нужна не очередная бабушка, а молоденькая нянечка. Как мама... Но, конечно, не такая, как её родная мать...

Я резко отстраняюсь. Даже моей матери запрещено говорить о моей жене.

– Тимур, ты не сможешь всё время избегать разговоров о Жанне, – достаточно строго произносит мама. – Пресса всё равно не оставит тебя в покое.

– Оставь это мне, мам.

– А что мне ещё остаётся? – разводит она руками.

– Прошу прощения, Тимур Алексеевич, – привлекает к себе внимание вошедшая в столовую Галина Викторовна. – Звонили из агентства. К нам приедет ещё одна девушка.

Твою ж мать! Ещё одна!

Мама буравит меня строгим взглядом.

– Ты понимаешь, что это твой последний шанс, сын? Если и эта тебе не понравится, то всё! Бросишь работу и будешь сам заниматься Лизой.

Дочка в этот момент сладко зевает и утыкается щёчкой в моё плечо. Когда смотрю на неё, всё внутри вибрирует, словно оживая. Даже моё сердце, покрытое коркой льда, оттаивает.

– Ладно, твоя взяла, – говорю маме, осторожно опуская Лизу в люльку и начиная покачивать. – Я не буду вмешиваться. Если очередная нянька тебе понравится, ты можешь её нанять.

Надеюсь, я не пожалею об этом.

– Слава Богу, Тимур! – восклицает мама. Потом ойкает, прикрывает рот рукой и шепчет. – Тогда иди погуляй пока от греха подальше. Без тебя тут справимся.

Подходит ближе, оттесняя меня от люльки. Сама начинает её качать, присев на стул.

В этот момент в кармане оживает телефон, и я бесшумно выхожу из столовой. Поднявшись на второй этаж, прохожу в спальню и принимаю вызов от своего давнего друга Пашки.

– У меня минутка выдалась. Вот решил узнать, как же это ты в остановку-то угодил? А то я ничего не понял из твоего утреннего звонка, – явно потешается надо мной друг.

И моё настроение тут же скатывается к самому плинтусу.

Не из-за слов друга. От воспоминаний.

– Там какая-то ненормальная выпрыгнула на дорогу. И мне либо её сшибать, либо в остановку. И знаешь, на мою удачу на ней не оказалось никого. Автобус две секунды как отъехал.

Развязываю галстук, потому что он словно душит. Зажав трубку плечом, расстёгиваю пуговицы на рубашке и снимаю её.

– Тим, ты здесь? – зовёт меня Паша.

– Да. Да, здесь, – вновь подношу телефон к уху.

– Ты документы её смотрел? Могу найти эту девицу, если хочешь. Пусть возмещает урон. Там за порчу остановки можно на неё такой штраф повесить!

– Не надо, – отрезаю я. Натягиваю домашнюю футболку. – Нахрена мне эти разбирательства? Суды, встречи... Сам знаешь, я от таких психопаток подальше держусь. Оплачу порчу городского имущества – и дело с концом.

– Ну как знаешь, – вздыхает Павлик. – Короче, я полетел. До связи, Тим.