Как и в любой деловой организации, в агентстве есть некая иерархическая лестница сотрудниц. Точнее, нянь. Тех, кого рекомендуют в первую очередь для самых состоятельных родителей. Опытных от корней волос до кончиков пальцев на ногах нянь.

Я же вращалась на средних кругах и если бы не проявила хитрость, видела бы особняк Царёва только во сне. Как и самого Богдана. Я знала о пристрастиях Агнессы к материальным благам и предложила в обмен на резюме для Богдана сделку: упросить Царёва лично прорекламировать агентство, причем безвозмездно. Агнесса очень дорожит репутацией, однако прибыль в случае фарта покроет всякие риски.

Но добиться от Богдана похвалы сложно, равноценно восхождению на Эверест. За него все делают представители, охранники и юристы…

На душе повисает тяжкий ком. С досадой кидаю телефон в сумочку, хватаюсь за голову. Залипаю пару секунд на цветочный горшок, беру сумку и быстрым шагом двигаюсь вон.

Спускаюсь по винтовой лестнице на первый этаж, замечаю служанку, что мрачной статуей притаилась у камина и будто испепеляет меня угольками глаз. Следит за каждым действом. Я мимолетно улыбаюсь в ответ, толкаю стальную дверь. Толстенную. Бронированную, наверное.

Во дворе солнце теплом припекает макушку, с таким же приятным теплом на меня смотрит мужчина. Лет сорока в черном костюме.

— Валерия?

— Ага.

Заполошно топаю по каменной дорожке и размахиваю руками. Автоматические врата перед нами распахиваются, и за территорией особняка я вижу серебристый внедорожник. Глянцем переливается на свету. Новенький совсем, предел мечтаний. Чувствую себя первой леди, когда мужчина в черном костюме открывает для меня дверцу.

Я усаживаюсь в салон, ощущая запах дорогой кожи и ненавязчивый — ароматизатора. Мужчина занимает водительское место и плавно въезжает на проезжую часть. Внутри автомобиля тихо, комфортно.

Я пялюсь сквозь тонированное стекло на улочки и поверить не могу, что все складывается так удачно. Подозрительно хорошо. Никогда бы не подумала, что пущусь в подобную авантюру. Опасную игру с мужчиной, который держит весь город. Не дай боже Царёв узнает правду. Не поздоровится всем.

Мы проезжаем окрестности частного сектора и центр, сворачиваем с перекрестка и двигаемся по старому району. Минуем арку, и водитель притормаживает у Катькиной пятиэтажки.

Роскошный автомобиль Царёва тут же привлекает всеобщее внимание. Мамочки на детской площадке с интересом посматривают, как я лебедью выплываю из машины. Надеюсь, бабульки у подъезда на лавочке не подумают про меня ничего низменного.

Говорю водителю, что вернусь минут через двадцать, топаю к дому, ввожу код на домофоне. Сегодня Шура опять жарит карасей, пойманных еще при власти Петра I, вонь стоит аж ноздри щиплет. А вообще кажется, что сразу после Петра все влияние перешло как раз в мощные руки Царёва и фиг теперь кто отнимет.

По лестнице спешу подняться к подруге на этаж — успеть бы и не задохнуться от Шуркиных карасей. Останавливаюсь перед дверью, судорожно тренькаю звонком и вскоре чуть не получаю дверью по лбу. Вижу подругу. Катя с бешеными глазами и лохматой дулькой скалится во весь рот:

— Приняли?!

— Ох… чего мне это стоило…

Подруга почти насильно затаскивает меня в квартиру, желая подробностей. Она переминается с ноги на ногу, от нетерпения растягивает и так растянутую футболку.

— Ну как там? Невесту его видела? Стерва, наверное, лютая. Да?

Лучше бы не знакомиться с ней вовсе. Скандальной славой окутана ее личность во всех слоях населения. Та еще акула, по головам идущая.