– Софи, ты никогда не задавалась вопросом, – озадачила её Адель, глядя в крошечное окошечко во дворик, – почему твои бабка и мать – светлые маги, а ты нет? Да, их дар невелик, но всё же есть. Но почему у тебя его нет совсем? Даже крохотной искорки?

13. 4.3

Она пристально взглянула на Софи, и та пожала плечами: нет. Её и впрямь никогда не мучил этот вопрос. Нет магии и нет, что ж теперь?

Адель опять отвернулась к окну, обхватив себя руками, словно ей было холодно.

– Знаешь, а я ведь помню то время, когда они были совсем другие. Твоя бабка могла видеть, а твоя мать выглядела весёлой и какой-то сияющей женщиной… Как весеннее солнышко. Да, я была тогда мала, а тебя ещё не существовало и в помине, но поверь: они сейчас очень изменились… – тяжело вздохнула, будто слова давались ей с трудом. – Это не мой секрет… Да, впрочем, я не особо-то и знаю, только домыслы и слухи. Но… Что-то случилось, Софи… Когда ты родилась, что-то произошло, из-за чего они закрылись, отгородились от родни. Стали нелюдимыми… Разное говорят: будто они провели какой-то запрещённый обряд, из-за чего обе потеряли дар… Заключили с тьмой сделку…

Софи недоумённо на неё таращилась, не зная, что и сказать. Да, её мама и бабушка — своеобразные женщины. С малых лет они относились к Софи со строгостью, контролируя каждый шаг, но… сделка с тьмой?! Этого просто не может быть! Они беспокоятся о ней, и всё. Ничего сверхъестественного и странного в их поведении нет. Они желали Софи самого лучшего, поэтому излишне и душили своей опекой.

– Когда ты мне рассказала о сообщениях, – продолжила Адель, – мне подумалось, что эта проблема идёт корнями именно оттуда, из прошлого. Теперь же, когда я увидела всё собственными глазами и выслушала тебя, хочу твёрдо тебе заявить: дело не в Князе, дело в тебе, дорогая, – она подошла, забрала у девушки стакан, налила себе воды и выпила. – До следующей примерки неделя. Воспользуйся этим временем, чтобы съездить домой и озвучь вопросы, которые давно следовало задать. Спроси их, что за тайну они так тщательно хранят? Я не могу тебе помочь, потому что не знаю… Но так не может больше продолжаться. Реши эту проблему, Софи.

И проговорив это, она развернулась и вышла из каморки, оставив девушку осмысливать сказанное.

* * *

В родную деревню Софи отправилась на следующий день. Добираться до неё было долго, два дня с пересадкой. Это если ехать на автобусе. На поезде поездка заняла бы четыре дня только в одну сторону. Да, так было бы намного дешевле и комфортнее, но вернуться к сроку Софи не успела бы.

Именно поэтому, скрепя сердце, она выбрала душный автобус. И стойко весь день переносила тряску по ухабам, голосистую соседку, везущую в корзине пару несушек и петуха какой-то редкой кучерявой породы. О том, что ей удалось разжиться ими на сельскохозяйственной выставке в столице, тётка сначала поведала Софи, а после, когда девушка притворилась спящей, всем, кто готов был её слушать. Таковых нашлось немало: почти половина салона посещала эту злополучную выставку, и каждому не терпелось похвалиться покупками.

Изображать крепкий сон для Софи оказалось нелёгкой задачей: птицы просовывали сквозь прутья корзины головы и клевали её по очереди, видимо, находя очень аппетитной. Хозяйка же, увлечённая болтовнёй, не обращала на это безобразие никакого внимания.

Когда вечером Софи сошла на промежуточной остановке, она помолилась Светлым от облегчения.

Автобус, следующий прямиком до её деревни, по расписанию приходил только утром, и девушка пошла устраиваться на ночлег в расположенный рядом с автобусной станцией кемпинг. Гостиница представляла собой комплекс из отдельно стоящего административного здания и разрозненно расположенных домиков. Отдельными входами они делились на номера: самые дешёвые, средней паршивости и класса «люкс».