– Ну, если только немного. Потом у нее как-то изменилось настроение, она поглядывала на телефон. Я говорила, что муж её часто звонил. В этот день звонков ещё не было, он был за городом, в поселке у них коттедж. Странное произошло потом. Маша стала зевать через какое-то время и сказала, что очень хочет спать. До этого она была бодра. Меня это удивило, но она зевала и зевала.

– Сколько она выпила из бутылки?

– Я точно не помню, примерно, половину.

– Точно не всю?

– Нет, она не увлекалась спиртным.

– Что произошло дальше?

– Дальше она попросила меня помочь дойти до спальни. И как-то обмякла сразу, мне пришлось её тащить.

– Хорошо.

– Я её уложила в постель, она спала крепко. Я подумала, что могу идти. По сути, у нас планов больше не было, я поехала домой. У меня дочка дома с бабушкой была, хотелось отпустить пораньше. В два тридцать был звонок, от её мужа. Я её пыталась растолкать, но она спала. Трубку брать не стала.

– Почему вы запомнили, что в два тридцать?

– Так я потом сразу посмотрела на часы и решила, что пора ехать.

– Итак. Вы видели убитую последняя. На бутылке есть отпечатки пальцев. Далее. Время входа и выхода из здания зафиксировано. При осмотре в бутылке не было вина, очевидно, Вы вылили остатки, чтобы скрыть следы преступления, а именно, Вы подсыпали фенобарбитал, сильное снотворное, чтобы убитая уснула. Далее, Вы придушили её, о чем свидетельствует вскрытие.

– Я протестую, – Жанна взмахнула руками. – Ещё не выяснены все обстоятельства, а Вы уже выносите обвинение. Моя подзащитная находится в деморализованном состоянии, её арестовали внезапно. Кроме улик, которые предъявлены, не вижу никакого расследования обстоятельств. Где доказательства, что жертва была уже мертва в момент выхода из дому моей подзащитной?

– Жанна…

– Андреевна.

– Жанна Андреевна, я рассказываю факты, которые уже подтверждены. Надеюсь, вы не против заключения экспертизы?

– Экспертиза доказывает, от чего умерла жертва. Но где доказательства, что это сделала моя подзащитная? Какой смысл ей было убивать?

– Мы сейчас фиксируем факты. Ваша подзащитная видела жертву живой последняя. Она вышла из дому в 15-00. Через полчаса у нас уже был вызов, от мужа.

– Так, значит, муж видел её живой последний.

– Он разминулся в несколько минут, но она уже была мертва. Это подтверждает заключение экспертизы. Смерть наступила в интервале между 14 и 15 часами. Ваша подзащитная не отрицает этого, что она была в квартире.

Солнцева сидела на стуле скрючившись и рыдала.

– Моя подзащитная утверждает, что Мария была жива, но только спала!

– Солнцева, что Вы можете сказать в свое оправдание?

– Я… не убивала. Маша заснула… Она крепко заснула, я испугалась, но я не убивала… Да… я знала, что она что-то употребляет, кажется, нюхает, я сначала подумала, что это передозировка, поэтому её вырубило.

– Раньше бывали случаи, когда её вот так вырубало?

– Были случаи, что ей было плохо, но тогда её рвало. Но тут она уснула. Я не знала, что думать.

– Почему не вызвали скорую?

– Я испугалась. Но я её не душила… – завыла Солнцева нечеловеческим голосом, который трудно было от неё ожидать. Она наклонилась вперёд и уткнулось лицо в свои колени. Жанна подскочила к ней, стала поднимать за плечи и потом крикнула Шашерину:

– Господи, дайте валерьянки, что ли, думаю, допрос закончен, выносите обвинение, но максимум, это неоказание помощи, вот что могло быть. Никак не убийство, посмотрите на неё, она не могла убить!

«Правда с юной красотой,

С прелестью, такой простой,

Спят во прахе под плитой.»