– Вы не были близки?

– Мы были очень близки. – Уставившись на сверкающую поверхность кухонной стойки, она сказала ему правду: – Наша семья состояла из двух человек – моего отца и меня. Он нанимал для меня лучших нянь и учителей. Раньше я его боготворила. Теперь нет.

– Потому что он преступил закон? Или потому что он оставил вас? – мягко спросил Деймон, слегка подавшись вперед. Посмотрев на него, Руби впервые увидела не очаровательного повесу, а человека, умеющего заглядывать в душу. Человека, для которого помимо черного и белого существуют еще и полутона.

– У вас есть планы на сегодняшний день? – спросила Руби, решив, что пора перевести разговор на другую тему.

– Что вы предлагаете?

– Ну, я не знаю. Что, если мы с вами проведем его вместе?

Деймон выглядел заинтригованным. Все его внимание было приковано к ней. Наверное, он подумал, что она предлагает ему пройти с ней в спальню.

– Например, съездим за подарками для ваших сестер? – закончила она.

Он резко отстранился, и Руби широко улыбнулась.

– Понятно, – прошептала она, затем повернулась к кофемашине, чтобы забрать эспрессо и сварить для себя крепкий черный кофе. – Неужели вы правда подумали, что я способна предложить себя любимому сыну единственного человека в Гонконге, который согласился взять меня на работу? Поверьте мне, я не так безрассудна.

– А я вовсе не любимый сын.

– Еще какой любимый, Деймон. Вы бы это поняли, если бы услышали, как ваш отец о вас отзывается. Он говорит о вас с любовью, гордостью и уважением. Любовь меня не удивляет. Большинство отцов любят своих детей. Так и должно быть. Но тот факт, что один из влиятельнейших финансовых воротил в мире уважает вас, заставляет меня гадать, чем вы это заслужили.

– Продолжайте гадать, – пробормотал он. – Мне приятно, когда такую хорошенькую головку наполняют мысли обо мне. Что касается рождественского шопинга с вами, мой ответ «да». Дайте мне пять минут, чтобы одеться.

– Не спешите. Мне нужно еще минут пятнадцать, чтобы закончить дела здесь.

Руби пододвинула к нему чашку с кофе, и, когда он взялся за ручку, их пальцы соприкоснулись. По ее коже пробежала дрожь, и она отдернула руку. Что это было, черт побери?

Это был риторический вопрос. Руби знала, что такое сексуальное желание и в какой хаос оно может превратить жизнь.

Как она могла это допустить? Как такое могло произойти с ней, Руби Магвайр, которая всегда избегала несерьезных отношений?

– Что-то не так? – лениво улыбнулся Деймон. – Кофе слишком горячий?

– Вы прекрасно знаете, что дело не в кофе, – вздохнула Руби. – К сожалению, мне придется запретить вам ко мне прикасаться, дразнить меня и задавать мне вопросы личного характера. Простите, Деймон, но я не могу себе позволить с вами играть.

– Потому что вы работаете на моего отца? Ему обязательно знать обо всем, что происходит?

– Деймон, пожалуйста. Меня оскорбляет один лишь факт, что вы задали мне этот вопрос. Может, ваш отец и не следит за личной жизнью своих работников, но когда дело касается романтических отношений кого-то из его детей, он проявляет заинтересованность. – Руби добавила в свой черный кофе холодной воды и поднесла чашку к губам. – Люди вроде вашего отца всегда в курсе подобных вещей.

«Руби Магвайр красотка, – подумал Деймон, направляясь с чашкой кофе к себе в спальню. – Эта женщина – воплощение соблазна и противоречий под роскошной оболочкой».

Лучшего подарка на Рождество он и пожелать себе не мог. Ему было необходимо что-то, что могло бы отвлечь его от мыслей об отсутствующем брате, сестре-калеке и предстоящем празднике, который, судя по всему, будет невеселым.