– Не рабы, – кивнул Сан Саныч. – Суки вы. Трутни. Жабы на болоте. Неужели вам хватает трех штук зарплаты? И большего не хочется?

Поднялся начальник команды, пригладил брючки в обтяжку, поправил пиджачок и принялся отстаивать интересы – свои и сочувствующих ему трутней.

– Товарищ… эээ… Димидко. Ни к чему такие резкие выпады. Конечно им хочется большего. Но они здраво оценивают свои возможности. Вы посмотрите на команду. Какие могут быть победы? Наша цель – не вылететь из Второй лиги. Это и будет достижением…

– А конкретно ваша цель – не вылететь из команды, – огрызнулся Димидко. – Товарищ Шуйский ясно намекнул: он хочет, чтобы мы выигрывали.

Чувство собственной важности Смирнова затрещало по швам. До того изображавший надменное спокойствие, он не выдержал, всплеснул руками, но все равно как-то манерно, не по-мужски.

– А если он на Юпитер захочет? У него хотелок миллион. Завтра он о нас забудет, поверьте моему опыту.

Мне что-то подсказывало, что нет, Шуйский не забудет. Но и открыто покровительствовать не станет, будет наблюдать. Тем более что я – его зона ответственности.

– А если он с меня спрашивать начнет, стрелки на вас переводить? – Димидко упер руки в боки.

– Вы мне тут громкими именами не жонглируйте, – отмахнулся от него Смирнов. – И предъявлять мне ничего не надо. Я вообще-то – замдиректора крупного завода, а ваши претензии выслушиваю только для того, чтобы у города была хоть какая-то команда…

– Это потому что ты сам «хоть какой-то»! – окончательно взбеленился Сан Саныч. – И все у нас так – хоть как-то и на соплях. Меня это не устраивает…

Начальник команды снисходительно улыбнулся.

– А меня не устраивают ваши оскорбления. И если вы продолжите в том же духе, я сложу полномочия и передам их вам.

Вот теперь ветераны занервничали, заерзали на стульях сильнее.

– И организационные вопросы, а также премии игроков станут вашей головной болью. – Он улыбнулся еще более ядовито.

Но вместо того, чтобы поджать хвост, Димидко кивнул и парировал:

– Вы меня шантажируете?

– Увольте! Где вы усмотрели шантаж? Я вижу, вы совершенно бескомпромиссный, и диалога у нас не получится. Давайте вернемся к этому разговору через три дня. И если вы не будете готовы меня слушать, я уволюсь, и барахтайтесь сами! Делайте из болота океан…

– Вали хоть сейчас! Толку с тебя! – бросил Сан Саныч.

Начальник команды поправил галстук, пригладил волосы и, преисполненный чувством собственного достоинства, направился к выходу.

– Кто еще хочет валить? – мрачно поинтересовался Димидко.

Его лицо заострилось, глаза пылали, ноздри раздувались. Смирнов у выхода остановился и изобразил поклон. Ветераны (Синяк, Кошкин и Иванов с Потупчиком) с тоской уставились на него, но следом идти побоялись.

– Вот пи…, – возмутился Микроб, поймал осуждающий взгляд Петра Казимировича, которого я мысленно уже окрестил Древним, хлопнул себя по губам.

Димидко осмотрел футболистов. Помощник тренера заозирался, задребезжал:

– Товарищи, а зарплата-то как? Зря вы так, Александр! Он отлично умел договариваться, и еще не поздно его вернуть…

Встретившись взглядом с Димидко, он замолчал, пожевал губами и потупился. Воцарилось молчание. Я лихорадочно соображал, что делать с командой, которая не хочет играть, и с некомплектом. Неужели все от нас шарахаются только из-за тренера-голубца? Кажется, тут дело нечисто, и нужно разузнать все нюансы.

Хлебнув воды из бутылки, Димидко сказал:

– Ваше молчание означает, что вы хотите работать, я правильно понял?

Ветераны «Титана» безмолвствовали. Они не верили, ни в себя, ни в команду, ни в Димидко. Скорее всего, наши устремления казались им блажью.