И черт возьми, отказать-то ей как? Проучить нет желания.

– Я ищу надежного человека. Хочу договориться о фиктивном браке.

Вроде бы ожидаемо, а снова долбит. И снова по голове.

Полина произносит, чтобы тут же потупить взгляд в столешницу.

Она молчит. И он молчит.

По скулам гуляют желваки. На языке крутится много плохого.

Ты, блять, от надежного отказалась. Или я для тебя – не надежный был? Или надежный – это с бабками? Так их у меня теперь – пиздец дохуя. С головой завалю. Но в другом беда – надежный – это же не бывший наркоман…

– Ты венчана уже, не смущает?

Вопрос Гаврилы звучит глухо. Полинин взгляд взметывается, чтобы быстро снова опуститься. Помнит, конечно. Как такое забыть?

Молчит пару секунд, чтобы дальше в очередной раз убить:

– Это не считается.

Говорит столу, а бьет словами его.

Венчана. «Не считается». Горько.

У неё так, кажется, ничего «не считается».

Ребенок не считается. Любовь не считается.

Он не считается…

– С чего ты решила, что с таким можно обращаться ко мне?

На самом деле, оба понимают, что нельзя. Это видно по Полиным глазам, который снова подняты. Она хмурится и смотрит так, будто просит: не мучай.

Но разве же это он её мучает? Не наоборот?

– Мне больше не к кому…

Её даже во лжи заподозрить не получается. Просит искренне. И больно делает тоже искренне.

– Выйти замуж – единственный способ, чтобы от меня наконец-то отстали. Я устала, Гаврил… Я ещё раз бороться не выдержу…

Он должен презрение к ней испытывать, улыбнуться зло, ударить так же больно, как она. Напомнить, что она же нихуя не боролась. Сложила лапки, всё позволила. Умотала в лучшую жизнь. О нем забыла. О ребенке их забыла.

Должен презирать, а вместо этого берет на себя её боль.

Она сочится из глаз и будто бы пор. Он её чувствует.

Полина смотрит, готовясь отказ получить.

Гаврила же молчит, просто за ней наблюдая.

Он может себе позволить отказать в помощи. Любую заиметь, а над этой – единственной нужной – поглумиться.

Она, наверное, заслужила, чтобы отец продолжал поступать с ней так же, как она раз за разом позволяет. Для него это снова опасно.

Но на то она и особенная, чтобы ради нее нарушать запреты:

– Ладно. Шефу тебя предложу. Вдруг понравишься…

«Себе возьму» Гаврила сознательно не предлагает. Хочет верить, это делает Полине больно.

Хотя бы немного так же, как ему.

Полина же закрывает глаза, выдыхает и шепчет:

– Спасибо.

8. Глава 8

Глава 8

Полина и сама не знала толком, больше боится или хочет, чтобы их с Гаврилой разговор не заимел последствий. Да только откладывать в дальний ящик он не стал.

Новое сообщение от абонемента «Гаврила» прилетело через несколько дней.

«Я договорился. На вечер пятницы ничего не планируй»

На очередную Полину благодарность он так же, как в том ресторане, не отреагировал.

Посыл она поняла: можешь засунуть свои благодарности поглубже. Поняла и глотнула.

Сейчас всё совсем не так, как было когда-то.

Она просит его о помощи от бессилия, и у нее совершенно нет оснований требовать хоть чего-то.

На «свидание» с Константином Гордеевым Полина собиралась очень тщательно. Она волновалась, её тошнило немного. Отчасти из-за нервов, отчасти из-за себя.

Противно продаваться.

Противно каждый раз от мысли, что Гаврила знает – она продается. Но какие альтернативы?

К встрече Поля готовилась – узнала о Косте много самостоятельно. Что-то сухим перечнем дал всё тот же Гаврила, набравший в четверг.

Ему нельзя врать. С ним нужно быть честной. Он может быть резким, к этому стоит быть готовой.

Он переменчив, он самоуверен…

Он совсем не похож на её Гаврилу.