– Только инкуба не трогай, – сказал киллер, гипнотизер, или кем там он был. – Он – мой.

Очень любопытно, подумал Вася, как это работник угрозыска может трогать инкубов? Чем? Которым местом?

Какое отношение может инкуб иметь к Ротману?

И почему с этим странным сообщением адресовались именно к Василию Горчакову?

Было над чем Васе поломать голову, спеша к шестнадцатой школе.

Школа была современная, белобетонная, с площадкой перед входом, выложенной бетонными же плитами. И плиты уже порядком покрошились. На приличном отдалении торчал киоск, где школьники могли запастись интересными журналами, пивом и презервативами. Вася нарочно пошел через площадку так, чтобы заглянуть в витрины и оценить ассортимент. Точно – все три позиции имелись.

И еще четвертая…

Из-за киоска высунулась знакомая круглая физиономия.

– Я тебя жду, жду, и от ожидания мозги мои, как весьма непривычные, плесенью покрываться стали… – взволнованно зашептал Игорь. Как всегда, в минуты тяжких испытаний его несло. – И если бы ожидание мое в камне воплотить, то Родену бы сие и не снилось, так что…

– Короче! – рявкнул Вася.

– Тебе все необходимое скажут в учительской, – перешел на человеческий язык Игорь. – Так ты потом пройди чуть дальше и заверни за угол! Там сразу же будет дверь, и на ней табличка – одиннадцатый «а». Ты туда загляни и попроси Маргариту Бояринову!

– Она что преподает?

– Она не преподает! Она… ну, учится…

– Ну и что мне сказать этой Маргарите Бояриновой?

– Что Игорь… ну, Игорь Петрович… но можно просто – Игорь, она поймет… в общем, я ее тут, за киоском, жду и очень беспокоюсь!

Вид у Игоря Петровича был, мягко говоря, безумный. И не только в смысле физиономии – на бывшем учителе имелись рубаха и штаны какого-то совершенно немужского цвета, лиловато-розового, только что не в цветочек. А когда он обеими руками вцепился в левый рукав Васиной форменной рубашки, то и вовсе сделался похож на беглеца из Бедлама.

– Ты спятил? – воскликнул Вася. – Пойди сам в этот одиннадцатый класс и говори там все, что хочешь!

Вовсе не желая назначать свидания для человека, по которому Бедлам плачет, он сделал изящный финт левой рукой, сбил дурацкий захват и поспешил прочь от киоска.

– Вася! Вась! – позвал, высунувшись, Игорь. – Ты просто скажи, что я ее жду!

И тут же спрятался.

Не задумываясь, для чего Игорю вся эта дурацкая конспирация, Вася и до дверей дошел, и в холле оказался, и к лестнице устремился, но был перехвачен женщиной, которую только патентованный кретин принял бы за что-то другое, кроме учительницы. Васе не доводилось мыться в женской бане, но, наверно, и там любая посетительница, увидев сквозь серый пар эту крепко сбитую, плотную, ровную, как ствол сосны, низкозадую фигуру, подсознательно сказала бы себе – осторожно, учительница…

– Вы к кому? – спросила эта женщина в темно-синем костюме, прямом и скучном, как асфальтированное шоссе. – Если вам нужен кто-то из педагогов – я вас провожу в учительскую.

– Мне нужна Ирина… Ирина… – тут Васю осенило. Он же напрочь забыл спросить у Игоря Иркину фамилию, не говоря уж об отчестве.

– Ирина, а дальше?

– Собственно, мне нужна не она лично, – тут Вася счел нужным достать и показать свой документ. – У нее в классе учится девочка, Настя Петрова. Мне нужно задать один вопрос этой Насте.

– Задать вопрос Насте вы сможете только в присутствии классного руководителя и родителей! – учительница настолько обрадовалась, что может перейти в нападение, что даже этой радости не скрывала.

– Вот и замечательно, – сказал несколько удивленный Вася. – Мне даже скорее нужны ее родители, чем она сама.