Остальные политики также скептически высказались относительно истинных мотивов Рузвельта. Так, корреспондент Washington Post Раймонд Клаппер привел в своей статье несколько вариантов объяснений такого решения президента, бытовавших среди столичных политиков. Одни считали, что президент хотел оказаться в центре внимания, затмив Ная и Ванденберга, республиканских сенаторов, именами которых пестрели заголовки всех газет. Другим же казалось, будто «вопрос поставок военного снаряжения затрагивал интересы и самих членов правительства, и президент попытался отвлечь внимание от этой проблемы»^>82.

Сам Най считал, что от Рузвельта едва ли можно ждать добра: «Наших министров нужно также призвать к ответу вместе с производителями оружия и другими искателями наживы», – заявил он, лишь недавно осознав, до какой степени правительство замешано в обеспечении поставок оружия за рубеж^>83.

Однако комитет Ная не позволил Рузвельту украсть свою славу, обнародовав еще более сенсационную информацию, которая не могла не заинтересовать газетчиков. Най по-прежнему не выпускал Дюпонов из поля зрения. Альгер Хисс представил новые доказательства их безудержной жажды наживы. Так, в декабре 1934 года на первой полосе газеты Washington Post появилась статья под названием «Восемьсот процентов прибыли: Дюпонам конец». В ходе слушания Хисс огласил список компаний, занятых в различных сферах военной промышленности и получивших колоссальный доход от инвестиций. Он также назвал имена 181 человека, чья объявленная прибыль превысила в 1917 году 1 миллион долларов, и отметил, что 41 из них появился в этом списке впервые. Среди упомянутых имен было шестеро Дюпонов, четверо Доджей, трое Рокфеллеров, трое Харкнессов, двое Морганов, столько же представителей семей Вандербильт и Уитни и один Меллон^>84.

Чем глубже копал Най, тем более жестоким нападкам подвергался комитет. Так, газета Chicago Tribune осудила его членов за открытое порицание свидетелей, проходивших по делу, назвав методы комитета «бесчестными, постыдными и омерзительными»^>85. Тем не менее расследование по-прежнему пользовалось широкой поддержкой. В конце декабря Най встретился с Рузвельтом. К тому времени комитет получил более 150 тысяч писем, чьи авторы одобряли подобный политический ход. Впоследствии Най заверил репортеров, что неверно истолковал мотивы Рузвельта. По его словам, президент полностью поддерживал расследование, и процесс принятия нового законодательства будет приостановлен, пока слушания не подойдут к концу^>86.

Члены комитета пытались донести до общества свои опасения по поводу назревающей войны в Европе. Поуп считал «парадоксальной» саму мысль о том, что правительства во всем мире поддерживают производителей военной техники. Он с сожалением отмечал: «Страны мира оказались во власти какого-то чудовища, ведущего их к полному краху. Лихорадочная подготовка к грядущей войне идет полным ходом. В ее неизбежности уже никто не сомневается»^>87.

В начале февраля 1935 года член палаты представителей Джон Максвейн из Южной Каролины внес законопроект, согласно которому все цены «замораживались» на уровне, существовавшем в день объявления войны. Барух и Джонсон также высказались в поддержку этой инициативы, выступив против более радикальных предложений Ная о национализации.

Тем временем на слушаниях Юджин Грейс, президент сталелитейной компании Bethlehem Steel Corporation и судостроительной Bethlehem Shipbuilding Corporation, признал, что доход его предприятия возрос с 6 миллионов долларов перед войной до 48 миллионов сразу после ее начала, а он сам получил премиальные в размере 1 миллиона 575 тысяч и 1 миллиона 386 тысяч долларов. Сенатор Бон решительно потребовал от него объяснений в связи с обвинениями со стороны Министерства финансов в том, что «состояние