Кошачьих, к примеру, представляли всего два вида. Саблезубые тигры, похожие на смилодонов, а также главные истребители грызунов и прочих вредителей, размерами чуть меньше леопарда. Многие состоятельные имперцы держат их у себя в качестве домашних изнеженных кисок. Такая если прыгнет на колени, попробуй не почеши. Обычно же они истребляют всю мелкую живность, что бегает, летает или просто ползёт мимо. Поэтому дикие особи частенько сами становятся объектом охоты, угрожая сельскому хозяйству.

Это всё, конечно, очень занимательно, но среди обширного перечня паразитов отсутствовали те самые «безопасные» соседи. Жаль, что дядюшка Альбин забыл мне сообщить их название. С одной стороны, я с каждым днём чувствовал себя всё лучше и сильнее, а с другой – надо мной нависал пресловутый откат. Чем сильнее напрягался организм, тем хуже мне потом становилось. Вряд ли у меня проблемы с сердцем из-за печати души, которая несколько раз прерывала мой пульс. Целители не нашли никаких пороков, хотя я специально сходил провериться после случая с мастером Широ.

Тот разрешил мне поединки с боевым оружием в качестве поощрения, но посоветовал заняться собственным здоровьем. Старец видел, что со мной не всё в порядке, но пока списывал это на излишнее переутомление. В одном только серый страж не соврал. Иной раз я мог двигаться не хуже одарённого мерцанием, а временами даже лучше, непонятным образом гася избыточную инерцию. Только в такие моменты контролировать свои эмоции получалось с большим трудом. Может, я реально превращаюсь в одержимого демона и паразиты тут ни при чём?

В любом случае нужно разобраться, что со мной происходит, пока не стало поздно. От Феста подробностей добиться так и не удалось. Спасибо, хоть намекнул, что старости мне не видать как собственных ушей. Я возлагал на библиотеку большие надежды, но по всему выходило, что нужно искать информацию в закрытых секциях. Хотя бы на четвёртом этаже.

Увы, даже мухлёж со сменами несильно продвинул меня в этом направлении. Там тоже наводили порядок, но исключительно силами квалифицированных уборщиков. Максимум, что мне удалось, – это несколько раз принести туда инвентарь и прикинуть расположение нужных разделов.

Только вечно тут мельтешить – не лучшая идея. За несколько дней работы я там и так достаточно примелькался. Скоро у самых внимательных библиотекарей могут возникнуть вопросы, почему меня не меняют. По всему выходило, что нужно брать паузу, но под конец последней смены меня привлекли излишне громкие голоса на втором этаже, вскоре сменившиеся хохотом. Я как раз закончил надраивать очередной участок, заодно пройдясь ещё раз по книжным полкам, и направлялся обратно с кучей грязных тряпок в ведре. И со скверным настроением.

А тут чей-то довольный ржач. Кулаки зачесались сами собой.

Не то чтобы в библиотеке требовали тотальной тишины, но большинство посетителей здесь всё-таки читали, а для болтологии есть места поудобнее, вплоть до дискуссионных аудиторий. Однако раздражающий гогот не думал стихать, поэтому я свернул в сторону от маршрута, ориентируясь на слух. Чтобы курсанты не заблудились в лабиринте стеллажей, возвышавшихся до самого потолка, на полу заботливо выложили специальные линии из разноцветной мозаики. Одни вели к выходу, другие – в читальные залы и прочие помещения, в том числе технические.

Вскоре я вышел к парочке второкурсников, которые приставали к одинокой девушке в одном из узких проходов. Хорошо, хоть сильно руки не распускали – за такое можно вылететь со свистом. Но и так облапанная бедняжка оказалась прижата к одному из книжных шкафов, не имея возможности сбежать. С удивлением я узнал в ней Анку, нашу тихоню-одногруппницу. Она-то здесь откуда?