– Папа, ты не наказывай Мелвина, пожалуйста, – сказал принц, сжимая пальцы короля. – Он же не виноват. У него не было выбора, понимаешь?

Король несколько минут молчал, но все же ответил, не делая паузы в словах:

– Понимаю. И не накажу. Он ушел, сынок.

– Я попробую научиться жить слепым. Наверное… я постараюсь. Кто знает, вдруг однажды наше небо снова прочертят крылья Дракона. Теперь я знаю, папа, Дракон – это все мы: каждый человек, каждый камешек, каждая травинка нашего королевства. Может быть, я найду способ спасти всех нас.

Сопровождаемый конвоем огромных псов, я преодолел небольшой двор придорожной гостиницы «Чёрный альбатрос» и отворил двери. Тяжёлая сырая портьера, побитая молью, мазнула по лицу, и я чихнул.

«Придорожная» – неверно. Скорее, гостиница «приводная».

Долгие странствия привели в удивительный край, где среди синей глади разбросаны тысячи островов – больших и совсем маленьких. Между ними тянулись причудливые железные мосты и деревянные мостики, но самым верным средством передвижения были всевозможные судёнышки – от торговых красавцев-кораблей до домашних вёсельных плотиков и лодчонок. На одной из таких лодок я и причалил к островку, на котором стояло несколько бревенчатых и каменных жилищ.

Климат прекрасной водной страны не подходил мне. От постоянной духоты, сырости, влажности вперемешку со сквозными ветрами я простыл: в груди саднило, нос распух, глаза резало от яркой синевы пространства, и я постоянно щурился, моргал. Боясь обзавестись назойливыми мелкими жильцами, перестал заплетать косу, – волосы постоянно мокли. Теперь лохмы болтались по спине, выгоревшие до белизны.

– Однако псы у вас, – неопредёленно заметил я хозяину – дородному усачу с выдававшей военное прошлое осанкой.

– Послушные, – так же туманно буркнул он. Мол, понимайте, как хотите: то ли на самом деле послушаются – разорвут по приказу, то ли просто ласковые. Судя по хозяину – первое.

– Нет ли у вас пристанища на недельку? – спросил я, выкатив на деревянную стойку пару золотых сэндов. Островок был последний точкой поисков, и я мечтал немного отдохнуть и подлечиться. Слишком уж долго странствовал без длительных остановок, да и поразмыслить – куда идти дальше – тоже не мешало.

Усач ловко подхватил золото, кивнул:

– Ужинать будете, ма'эр? Сегодня был удачный улов, могу разогреть вам поррену под соусом.

– Непременно, а еще горячего вина, если это возможно.

– У нас возможно всё, были бы деньги, – заверил хозяин.

В комнатке я привёл себя в порядок, умылся, стараясь избегать зеркала, но оно блеснуло услужливо и отразило потускневший от болезни взгляд некогда ярких, как жёлто-золотой закат, глаз и новые морщинки времени у губ. Накинув сухую куртку с капюшоном, я вышел в общий зал, плохо освещённый свечами да огнём полыхающего очага. В полумраке качались немногочисленные тени за круглыми столиками со столешницами-спилами огромных, растущих на острове баорандов.

– Уединение, ма'эр? – немногословный бывший вояка подал серебряный сосуд с горячим питьём, пока его служка уставлял поднос тарелками с едой.

О, нет! Только не уединение! Много лет я бегу от одиночества по дорогам судьбы, но каждый раз оно настигает, где бы я ни оказался. Видимо, мысли отразились на лице беспокойной тенью, усач кивнул:

– Слушать желаете или говорить?

– Слушать.

– Тогда вам туда, ма'эр. Правда, у нашего сказочника одна сказка на все времена, но вы останетесь довольны.

Он провёл меня в тёплый угол, к очагу, усадил напротив небрежно развалившегося в полукресле мужчины и, более не говоря ни слова, скрылся.