– Как не найдём? – пилот дёрнулся и понял, что пристёгнут ремнями безопасности. Понял он и другое: данные о коррекции курса, проведённой сутки назад, тоже не сохранились. Надежда оставалась только на…

– А данные наблюдений? Скорость, траектория? Хотя бы то, что есть!

– Последние сохранённые файлы датированы вчерашним вечером.

– Ох! – Славка поник. – Это было что-то необычное. Открытие, понимаешь? Я такого никогда не видел!

– Мне очень жаль, – повторила Элсси.

– Ладно, – буркнул пилот.

По крайней мере, его воспоминания были при нём: человеческий мозг оказался надёжнее электроники. Утешало не слишком.

– Если эта штука – источник электромагнитной аномалии, тем более надо внести её в лоции, – выдавил он. – Эх! Говорят, раньше бортовые журналы писали на бумаге.

И всё же что-то не давало покоя. Что-то тут было не то.

К вечеру головная боль отступила, а вот непонятная тревога – нет. Славка провёл штатную коррекцию курса и отключил двигатели: через три дня можно будет начать торможение. Чувствуя, как в наступившей невесомости кровь приливает к голове, пилот внезапно понял, что именно было не так.

– Элсси!

Лицо андроида – привычное и незнакомое одновременно, безмятежное, но с лёгкими складочками сжатых губ.

– Да?

– Элсси, я не понимаю. Как же это: сотрясение мозга – но я не чувствую никакого повреждения. Ни шишки, ни ссадины. Нет ушиба. Объясни!

Если бы он не впивался взглядом в это лицо, не искал жадно – наверняка не придал бы значения едва заметному прищуру, неуловимой паузе:

– Я не знаю. Может, это был электромагнитный удар?

– А почему ты сказала о сотрясении?

– Мне так показалось.

Славка промолчал. «Показалось»? Андроиду?

Элсси способна обучаться. Может, она просто добавила в поведение чуточку человеческой нелогичности и эмоциональности? Точнее, их имитации. А если она что-то скрывает? Но разве андроиды нуждаются в том, чтобы скрывать информацию?

Невозможно ворочаться в пристёгнутом к спальному месту мешке, да ещё и в условиях невесомости.

Он засыпал и просыпался: во сне перед глазами медленно кувыркалась тёмная, изъеденная метеоритами пирамида, щупальца чёрного дыма закручивались спиралями, обшивку катера пробуравливали тысячи мелких и острых осколков.

Свист вытекающего воздуха заставил открыть глаза. Сердце билось часто и неровно, и он не сразу понял, что звук – наяву: всего лишь сигнал автоматической кухни.

– Доброе утро, Вячеслав.

– Смени сигнал, – буркнул Славка, выпутываясь из спальника и удерживаясь одной рукой за мягкое крепление, чтобы не отлететь прочь.

– Ты плохо спал, – констатировала Элсси.

– Ты должна отвечать: «Есть, капитан-пилот!» – раздражённо напомнил Славка.

– Есть, капитан-пилот, – нет, ему не почудилось: малюсенькая пауза и лёгкое удивление.

– Отставить, – сквозь зубы выдохнул пилот. Внезапно он почувствовал себя дураком, срывающим раздражение на технике.

Мясоовощная паста с непременным привкусом глицерофосфата кальция не улучшила настроения, а омерзительный кофе не вернул бодрости.

Смутные и неприятные ощущения требовали вербализации. Славка запустил сканирование компьютера – он хотел убедиться своими глазами: неужели не осталось ничего, никакого следа от встречи с загадочной пирамидой? Обнаруженное обескуражило: насколько пилот мог судить, записи за сутки и впрямь пропали – но при этом пропали только они. Складывалось впечатление, словно кто-то гигантским ластиком аккуратно подчистил сектора памяти.

Пирамида словно нарочно уничтожила все данные, позволяющие её найти.

Словно?

Когда катер приближался к загадочному астероиду, приборы не отмечали никакой электромагнитной активности. А потом – удар, вырубивший компьютер и самого Славку.