Это могло означать только внезапное явление мачехи. Барон обладал способностью издалека чувствовать её приближение. И верно, в дверь забарабанили.

– Глед! Глееед! Милорд! – раздался матушкин пронзительный голос.

Странно, с каждым годом её голос становился всё пронзительнее. Хотя, если требовалось, он мог сочиться мёдом и патокой.

В двери торчал ключ, и Лила его тихонько повернула. Конечно, вряд ли мачеха станет заглядывать в каморку, но…

– Что такое, Мойра, дорогая! – утомлённо воскликнул барон, распахивая жене дверь в кабинет.

Она влетела, огляделась.

– Как так? Где она?

– Кто, Ли? Может быть, в саду. Дорогая, нам надо поговорить.

– Наконец-то! Вы, дорогой, вспомнили, что у вас есть законная супруга, и дела надо обсуждать с ней?!

– Ну как же. Всецело согласен. Я и хочу обсудить. Иса, иди к себе и займись чем-нибудь.

И Иса тут…

– Отец, почему Лиле разрешается меня обижать? – простонала сестрица.

– Да, действительно! – взвилась мачеха, – ваша дочь странная, неловкая, неаккуратная и не поддаётся внушениям и добрым примерам! Она не должна позволять себе выходки, опасные для моих девочек!

– И тем не менее я очень ценю ваши старания, дорогая, – мирно сказал отец, – Всевышний вам за них воздаст, не сомневайтесь. А я так рад, конечно, что могу на вас положиться.

– Повторяю, я не собираюсь спускать ей такие выходки.

– Матушка, отец сам видел, как она меня ударила и свалила на пол! – Иса всхлипнула.

– Какой ужас! – воскликнула матушка, – и вы не подумали вмешаться, милорд? Мне всё приходится делать самой!

Лила опустилась на старый сундук и зажала уши руками. Конечно, всё равно слышно было хорошо.

– Мойра, мне хотелось поговорить с вами о делах, – утомлённо заметил отец. – Иса тут не нужна, с ней о делах будет говорить её супруг. Но если вы считаете, что ей это будет полезно, тогда конечно. Наши планы насчёт Лилианы опять поменялись, дорогая. Придётся отложить свадьбу. Зато в результате мы получим кое-что по завещанию леди Инден, и наши доходы возрастут существенно.

– Отложить свадьбу? Вы понимаете, сколько мы уже потратились? – возмутилась баронесса, – кто возместит убытки? Полоумная леди Эльянтина, считающая, что каждую никчёмную девчонку надо выдать замуж?

Отец не ответил.

– Мы получим? – заинтересовалась мачеха мгновеньем позже. – Леди Эльянтина умерла. Какая жалость.

– Что вы хотите, такой возраст. Да не оставит Всевышний её душу.

– Ах, но колдуньи такие живучие. Кто бы мог подумать. Да-да, я поняла, наследство. Нам? Девочкам? Но ведь они к Инденам не имеют отношения. Кроме Лилианы. Гм.

– Конечно, формально имение Веньер она оставила мне. Но всё моё – это ваше, ясно же.

– О, Виньер! Вы не шутите? Я там была. Это прекрасное место, замок невелик, но там отличные сады и виноградники! – в голосе мачехи зазвенели колокольчики, – это так прекрасно со стороны дорогой леди Эльянтины! Что ж, если она так благодарит нас за воспитание её внучатой племянницы…

– Мойра. Эта внучатая племянница – моя родная дочь, и странно с чьей-нибудь стороны благодарить меня за её воспитание. А если верить вам, она… ну, короче говоря, очень плохо воспитана. Считаете, мы заслужили благодарность?

Кажется, отец посмеивался над мачехой. И Лила тоже невольно улыбнулась. И вот что: отец говорил мачехе совсем не то, что недавно ей. Но это было правильно.

И стало интересно, чем всё закончится.

– Но чего мне это стоило! – сказала мачеха уже без колокольчиков, – и вы упомянули о каком-то изменении планов. Что такое, милорд?

– Лилиана должна год отучиться в Эбессане. Лишь тогда она может выйти замуж за наследника Настанов.