– Ты реально, мать твою, так думаешь, Кэп?

Его губы сжимаются в тонкую линию, и он отводит взгляд.

– Я не знаю, блин, что и думать, но мы не можем надавить на нее. Она знает то, о чем мы не можем позволить узнать другим людям.

Дьяяяявол.

Зоуи.

Я провожу ладонями по лицу, качая головой.

– Кэп… блин, чувак, я…

Он поднимает руку.

– Мы разберемся с этим, если до этого дойдет.

– Я думаю, нам нужно избавиться от нее, – встревает Ройс, и мы смотрим на него. Он мгновение колеблется, а потом пожимает плечами. – Она с Коллинзом. Мы не можем игнорировать этот факт.

– Не может такого быть, чтобы все это было так ясно и просто. Вы видели, что она творит? Все это дерьмо с Хлоей и остальными девчонками? Виенна была права, они смылись, потому что боятся ее. Если они думают, что ей не все равно, когда они подходят к нам, как, блин, можем об этом не думать мы?

– А может, ты просто видишь то, что хочешь, Мэдмэн, – бормочет Ройс с отчаянным видом.

Он и сам не верит в то, что говорит, но не хочет чувствовать боль, теряя ее во второй раз.

Она отреагировала сегодня вечером и в коридоре школы.

Или я и вправду заблуждаюсь, как он говорит.

– Почему отец не перезвонил? – спрашиваю я их. – Я отправил ему сообщение, а он молчит. Он говорил, что разбирается со всей этой хренью, а сейчас тишина. Почему?

Они оба хмурятся и в растерянности качают головами.

– К черту все, – бормочу я. – Я сыт по горло этим дерьмом. Уходим.

Они оба соглашаются, и через несколько минут мы оказываемся в машине, оставляя вечеринку и Рэйвен позади.

Никто из нас не произносит ни единого чертового слова по дороге к дому, который почему-то кажется опустевшим.

Я трясу ногами и разминаю плечи, вдыхая морозный воздух декабрьской ночи.

Проклятье, я вот-вот взорвусь.

Я готова была убить эту девку. Ей повезло, что ее подружка заметила меня в углу и дала ей возможность унести свою задницу прежде, чем я вцепилась ей в волосы.

Мне это было просто необходимо. Коллинз уже включил режим суперпридурка после всего, что произошло в школе, но к черту его. Я дала этому сукину сыну тридцатидневную фору, а теперь пусть сам выживает в окружении людей Брейшо.

И все же, какого хрена творит Мэддок? Для меня нелогично испытывать такое раздражение, ведь это я ушла от них – ушла от него, – не сказав ни слова, но все же. Я просто не могу видеть, как его руки оказываются на ком-то другом. Может, он знает это и намеренно так поступает, а может, я была просто очередной девушкой Брей и скоро мое место займет другая.

Я только понимаю, что не могу смотреть на это, поэтому им придется держать свои чертовы руки, ноги и лица при себе, пока я на позволю им что-то большее – а это будет, когда я уеду.

– Что ты делаешь?

Я закатываю глаза и оборачиваюсь, разводя руки.

– Дышу, Коллинз. Просто, мать твою, дышу.

Он отпускает смешок и подходит ко мне.

– Ты сегодня просто молодец, сохранила хладнокровие. Я впечатлен.

– Ой, спасибо. Цель достигнута, – с каменным лицом отвечаю я.

Он улыбается и вглядывается в темноту ночи, как я только что.

Он кивает, его брови сходятся на переносице.

– Нам не обязательно бороться друг с другом, Рэй. Все могло бы быть совсем иначе.

Я фыркаю.

– И ты бы не держал меня здесь, шантажируя?

– Нет. – Он наклоняет голову, продолжая смотреть перед собой. – Мне все равно пришлось бы держать тебя здесь, но ты бы не чувствовала себя такой несчастной, понимаешь? – Он поворачивается ко мне.

Я хмурюсь, он пожимает плечами.

– Мы с тобой могли бы стать друзьями, если бы не они. Между нами все было бы хорошо, и это был бы наш выбор, – говорит он, пристально глядя на меня. – Я же неплохой парень, и если бы ты не оказалась в центре нашей проблемы, то смогла бы увидеть это сама.