— Ты же согласилась подняться ко мне и выпить.

— Ну, да. Выпить, а не заняться сексом.

— А разве это не одно и то же?

— Вообще-то, нет! Конечная. Приехали.

Что за долбаная хрень сегодня происходит?

Спутница выглядит уязвлённой, подбородок горделиво приподнят. А девчонка с характером, от того даже интереснее. Убираю руку в карман брюк, принимая неозвученные правила её игры:

— Любишь алкоголь больше, чем секс?

— Я не хочу говорить на эту тему.

— Сколько тебе лет? – вопрос, с которого стоило это всё начинать.

— Скоро двадцать один.

Двадцать один? Бью себя по рукам, чтобы не вытянуть за уголок паспорт, торчащий из её раскрытой сумки.

Да ну брось, какие двадцать один. Нехорошо обманывать старших. В двадцать один уже имеется какой-то опыт, а тут эти ужимки, вера в бескорыстность.

Ну где ты видела, милая, что мужчина просто так зовёт к себе женщину выпить? Молодую и красивую. И ночью. И в чулках.

С лёгким "дзынь" перед нами раскрываются двери лифта, и мы, не сговариваясь, вместе идём к моей квартире. Между прочим, охрененно крутой двухуровневой квартире с огромным балконом. Мне, как человеку всё детство делившему тесную комнату коммуналки с матерью, было мегаважно купить себе много свободных метров. Пусть никому не нужных, главное, чтобы были. Комплекс, наверное. Спасибо био за предоставленную возможность ни в чём себе не отказывать.

— Сюда, – торможу у двери, коих на всём этаже не так много – четыре, и прикладываю ключ-карту.

Юна немного притормаживает у порога, словно решая – стоит ли заходить в логово зверя, но потом всё-таки делает осторожный шаг внутрь.

Попалась, птичка.

7. Часть 6

***

— Виски, водка... А это что ещё за хрень, – подношу бутылку ближе к глазам. "Шоколадный ликёр". Что в моём баре делает эта пакость?

— Если можно, немного вина, – отзывается гостья, прилежно положив ладошки на колени. Вертит головой, осматривая огромную гостиную и, что интересно, нет в её взгляде алчного блеска или чего-то такого, что проскальзывало во взглядах других здесь побывавших. А побывало их здесь немало.

Достаю бутылку "Шато", а затем, секунду подумав, цепляю за горлышко старого-доброго "Хеннесси". Пока словно заправский бармен разливаю по бокалам разномастное пойло, замечаю краем глаза, что она вцепилась в телефон. Уж не знаю, что именно её там так заинтересовало в полночь, но это "что-то" меня уже раздражает.

Возможно, я выставлю себя долбаной нудотой, но раньше, в доинстаграмную эпоху, было лучше. Пацан просто приводил домой девчонку, они выпивали по паре бокалов чего-то сильно крепкого, а затем буйно трахались. Без вот этого вот всего: "подожди, давай сделаем селфи", "ой, у Крида прямой эфир".

Гори в аду, создатель соцсетей!

— Что-то важное? – ставлю её бокал на широкий подлокотник кресла, но она даже ухом не ведёт. Нахмурив брови, водит пальцем по экрану и судя по полотну текста – читает какую-то статью.

Ну ок, почитай. Десять дней без секса это не так уж и много.

Сажусь напротив и, скинув тесный в плечах пиджак Дэна, опрокидываю в себя первую стопку коньяка.

Читает.

Закидываю скрещенные ноги на журнальный стол, шумно ставлю опустевший стакан на стеклянную столешницу – реакции ноль.

Кажется, что она настолько погружена в текст, что вообще забыла, где находится. Взгляд напряжённый, наверное, даже взволнованный – бегает по строчкам, не замечая ничего вокруг.

Не то, чтобы меня сильно задевало её равнодушие, скорее, я просто не могу не отметить нетипичность её поведения. Пару недель назад, до командировки в Мюнхен, на этом же самом месте сидела жгучая брюнетка, которая напросилась уехать со мной со скучного светского фуршета. Мы даже в лифт войти не успели, а она уже расстегнула мою ширинку и опустилась на колени. Но эта... а хотя эта с самого начала вела себя странно.