— В том-то и дело, Ваше Высочество, в том-то и дело, — уклончиво произнес он, отступая к окну, таким образом приглашая относительно уединиться. — А ещё имеются многочисленные показания гвардейцев и охранников, включая начальника тюрьмы… — мужчина многозначительно замолчал.

— И? — поторопил я, заметив, что к нам направляется один из советников.

— Они единогласно утверждают, что это были именно вы, — припечатал граф Коштэр. — Повод призадуматься, не находите?

— Это обвинение во лжи?! — с показным равнодушием уточнил я, хотя внутри всё клокотало от праведного негодования.

— Ваше Высочество, проверить вас на наличие магического воздействия? — спокойно смотря в окно, поинтересовался собеседник, и уголки его губ слегка приподнялись в подобии улыбки. Ответа ему не требовалось. — Прошу простить, дела они такие дела, — он откланялся, оставив меня на растерзание советников.

Как же раздражает эта его осторожность и, особенно, привычка говорить экивоками. Коштэр создавал видимость того, будто все догадки и решения исходят от меня или моего отца, что в случае ошибки освобождало его от ответственности. Скользкий тип, но преданный, и своё дело знает хорошо, с этим не поспоришь.

Ну и что я в итоге имею?

Намек о том, что в Бенгольде появился маг, способный пробить защиту королевского рода, повлиять на мои действия и подтереть мою память? Если и вправду в нашем государстве появился такой самородок, то ему пришлось бы подкорректировать память ещё нескольким десяткам человек из экипажа Стремительного. На подобное никто и никогда не был способен. Или… Или история об этом умалчивает именно потому, что маги, обладавшие такой силой, так и не были разоблачены? Тогда такой вариант нельзя исключать.

Если же не я выпустил сеявших смуту комедиантов, то появился мой двойник, или… Брат? Кто бы знал, как мне хотелось верить в то, что он действительно жив. Не потому, что мечтаю свергнуть отца, нет, но и наследовать трон совершенно не горю желанием, а с появлением нежданно воскресшего брата, этот вопрос решится раз и навсегда.

— Ваше Высочество, а… — вопрос одного из советников в очередной раз вырвал меня из размышлений.

После свалившейся на меня новости, сосредоточиться на обсуждении насущных вопросов королевства совершенно не удавалось. Я слушал отчёты вполуха, чему-то кивал, мечтая поскорее сбежать. Ещё и отец, как назло, куда-то запропастился. Сказал же, что ненадолго отлучится, а сам пропал. Вспомнились бросаемые на меня взгляды лекаря перед их уходом. Не к добру это, ох, не к добру. Неспокойно как-то на душе, и ведь явно что-то произошло с домашними — сестрой или мамой.

Посмотрел в окно. Там вовсю сгущались сумерки, намекая о приближении бала, ещё и желудок заурчал, напоминая о пропущенном обеде. Немудрено, что члены совета нервничали.

— На сегодня собрание завершено, — устало распорядился я, заметив явное облегчение на лицах советников.

Едва выйдя из зала собраний, я вновь погрузился в мысли о том, как же комедианты вышли на свободу, но ответа ожидаемо не нашел, лишь количество вопросов возросло в разы. Столкнувшись в одном из коридоров дворца со слугой, распорядился подать запоздалый обед в мои апартаменты. И направился к отцу.

Тот обнаружился в своем кабинете. Кинул в мою сторону угрюмый взгляд и кивнул, приглашая присаживаться.

— Возможно, слухи не врут, — произнес он.

— В смысле?

— Твой брат… — отец вздохнул. — Ваша мать была слишком слаба, чтобы выносить двоих… Лекари и маги были бессильны. Я обратился к Ибрахиму Тёмному. Деньги его мало интересовали, да и за сохранение трёх жизней пришлось бы опустошить казну по его расценкам. Он затребовал первенца.